2008_41 (589) - [15]
Трагедия в том, что, аплодируя солдатскому героизму (в своих знаменитых «Трех разговорах» великий русский философ Владимир Соловьев вложил в уста генерала следующую мысль: «Не знаю дела благороднее, чем защита мирных людей от резни карателей»), российское общество обречено попутно брать под защиту и этнические чистки грузин, и тираническую деспотию Кокойты, и гешефты с «трофейными» пляжами.
Мне бы хотелось, чтобы в России нашлись люди, отчетливо отделившие солдатский подвиг от того «политико-экономического» использования его результатов, свидетелями которого мы уже стали и еще станем.
Мне был полностью понятен и предсказуем неминуемый раскол между либералами, сказавшими, что произошла катастрофа, и патриотами, сказавшими, что Россия победила. Собственно говоря, одно не исключает другое. Победа Николая Первого в Крымской войне продлила бы крепостное право еще на десятилетия и оставила бы Достоевского гнить в ссылке. Победа Николая Второго над Японией лишила бы Россию шанса на конституционное развитие.
Я бы хотел, чтобы злая издевка Альберта Эйнштейна: «Я не понимаю, зачем патриотам головной мозг, они вполне обходятся спинным», не относилась к моим коллегам по Ассамблее.
Я хорошо понимаю людей, которые хотят быть со своим народом, когда народ сделал «все правильно и им можно гордиться». Когда я слушал и читал многие выступления, посвященные недавней войне, мне казалось, что я попал в машину времени, отбросившую меня на 100 лет назад, что они — перевод с немецкого, из 1914-го или 1938-го. Ясно и ежу, почему советские писатели и ученые были вынуждены клеймить «литературного власовца Солженицына» и поддерживать «братскую помощь» венгерскому, чехословацкому и афганскому народам. Но ведь в августе 1914-го толпа (не только члены «истинно русских» организаций, почти распавшихся к тому времени, но дворяне, интеллигенты, студенты и студентки), собравшаяся на Дворцовой площади, действительно опустилась на колени при появлении на балконе императора всероссийского. Или еще пример. В сентябре 1914 года весть мир обошли шокирующие сообщения о массовых расстрелах немецкими оккупантами заложников в Бельгии, о сожжении (в наказание) Лувенского собора. Тогда цвет германской науки и культуры искренне поддержал возмущенное обращение к своим иностранным коллегам, так сказать, ответ клеветникам Германии. Немецкие интеллектуалы были искренне предельно возмущены нападками на великий, культурный и миролюбивый немецкий народ, который хотят поработить агрессоры, помешавшие доблестным армиям Фатерланда взять декадентский Париж.
Я полагаю очень важным обратить внимание на идиотское пропагандистское обеспечение действий российских властей в этом кризисе.
Российская пропаганда (и государственная, и патриотически-оппозиционная) 10 лет настаивала — как нехорошо вторгаться в чужие страны и расчленять побежденных, создавать оккупационные «зоны безопасности», сажать там свое марионеточное правительство, выкраивать из территории суверенных стран микрогосударства-саттелиты. Это, дескать, полнейший беспредел, всяческое попрание международного права. Поэтому, раз вы такие позорные беспредельщики, мы сделаем ровно то же самое. И нечего тут, господин министр, читать мне ваши «факинг»-лекции…
Происходящее напомнило мне заочное соревнование между московской мещаночкой (из нэповского 1924 года) с дочкой американского мультимиллионера Вандербильда в бессмертном романе Ильфа и Петрова «12 стульев». Увидев очередную фотографию своей противницы в новом норковом манто, Эллочка-«людоедка» покупала манто из крашеной анилином кошки (Остап Бендер деликатно назвал сей шедевр скорняжного искусства «зеленым мексиканским тушканчиком»). Как написал бы про это Пелевин, «гламурная война на истощение».
Одна из главных стратегических ошибок России в этой войне — у грузинского общества, у грузинской интеллигенции отняли шанс на осознание преступности бомбежки Цхинвали, на признание «исторического греха».
Униженная, разбомбленная, отутюженная танками Грузия еще долго не будет укорять властителей 2008 года за град ракет на города и села Южной Осетии, за жестокости грузинских формирований в кампаниях 1991-92 гг. в Цхинвали и 1992-93 гг. — в Абхазии, за презрение к национальным чувствам меньшинств. Оппозиция будет рвать режим Саакашвили на части, твердя, что армия была плохо подготовлена, что слабо ударили, что ударили не вовремя, что недооценили решимость России вступить в войну, что не потребовали вывода миротворцев уже в апреле и т. д.
Германия, поставленная Версалем на колени, не каялась за жесткости своих войск. Только после «года Zero», после мая 1945, немцы, интегрированные, соответственно, в ряды «свободного мира» и «лагерь народной демократии», получили шанс на историческое раскаяние и не только за нацистские зверства, но и за болезненное растравливание национальных обид, приведшее Гитлера к власти.
Подчеркну важнейшее обстоятельство, один из факторов, реально определивших судьбу мира на десятилетия. Действия российских властей, приказавших армии углубиться на десятки километров вглубь Грузии уже после прекращения огня, и признавших суверенитет Абхазии и Южной Осетии без учета мнения нескольких сотен тысяч грузинских беженцев, — это полное политическое оправдание задним числом и действиям Запада (кстати, и России) в Афганистане; и действиям НАТО в бывшей Югославии; и действиям антисаддамовской коалиции в Ираке; и действиям Израиля в Палестине и Южном Ливане.
