Неплохо бы Думе принять решение, чтобы люди, не имеющие детей, не лезли в политику. Они же живут по принципу: «После меня хоть потоп». И заполняют свободное от ничегонеделания время. Так, одуванчики и перекати-поле.
Когда я смотрю на множество суетящихся на экране телевизора «политиков», мне представляется, что лежит моя поруганная, распластанная Родина, а всякая нечисть типа гиен, припала и высасывает из нее последние соки.
Рассказали бы, как они с собственными детьми себя ведут? Мне интересно, что такие отцы дают своим детям и какие между ними отношения?
У тех, кто пытается реанимировать Горбачева, хочу спросить: «Вы, господа, дураки или прикидываетесь?»
Как только начался процесс над отказавшимся от амнистии В.И. Варенниковым, газеты «Московский комсомолец», «Советская Россия», «Завтра» уцепились: «Вот, один Варенников герой, а остальные трусы!» «Непонятливым» объясняю: кому сейчас неясно, был ли изолирован от мира господин Горбачев в августе 1991 года, если он 18 августа в 18.00 звонил Вольскому и говорил с Бушем?
Угрожало ли что-нибудь его «драгоценной» жизни, если вся охрана (а это свыше 700 человек) показала, что если бы это было так, она отдала бы жизнь за президента. Во как! А 18 августа наш «изолированный» пил легкое вино и смотрел эротический фильм (тоже туда же) «Жидкое небо». Так что доказывать — давно ясную всем, в том числе и прокурорам, истину да еще платить адвокатам по 300–400 тысяч?
Нишанов, выступая свидетелем на суде, признался, что незаконно были лишены депутатской неприкосновенности Болдин, Бакланов, Варенников, Стародубцев, Тизяков и Шенин. Заседание Верховного Совета проходило с нарушением всех пунктов регламента, решение не голосовалось. И что на него (на Нишанова) давили Лукьянов и Трубин. Да и решение было подписано Лукьяновым, а не Нишановым…
Мы все это знали, но, считая, что Анатолий Иванович уже наказан, молчали. После ареста он «расхрабрился», не давал показаний. Да он их за неделю до ареста дал. Но это его не спасло, и он стал «героем». Ну стал и стал. Помолчи хоть. Нет же! В 1992 году зимой, встретив адвоката Лукьянова у тюрьмы, я попросила передать А.И., чтобы он не очень-то выступал. На что мне г-н Г. Падва в присутствии нашего адвоката Мациевича И.И. сказал: «А ваш муж мужественный и порядочный человек!» Я ответила: «Я знаю это. Но не надо рассчитывать на то, что и дальше непорядочность одних будет покрываться порядочностью других». На том мы и расстались.
Наблюдая всю эту возню в верхах за недолгое время жизни в Москве, убеждаешься, что столицу необходимо перенести в другой город. Пусть это будет Красноярск, Омск, Новосибирск — на выбор. Та зараза предательства, двурушничества, а сейчас и взяточничества, что развелась в Москве, ни одному руководству страной не даст работать нормально.
Все, что зависит от меня, я сделаю, чтобы разоблачать перевертышей. Хоть мне и достается, в первую очередь дома. Но вся наша жизнь дает мне такое право. Муж с 18 лет работал по 12–14 часов в сутки. Работала и я, одновременно воспитывали троих детей. Жили человеческим счастьем — утром с радостью шли на любимую работу, а вечером спешили домой. Работали не за зарплату, а на совесть. Оклад у руководителя огромного края (три Франции или 3 °Cтавропольских краев — для сравнения) был 600 рублей; как-то ведущая детской передачи А. Вовк сказала о своей в советское время: «550 рэ». Это, я думаю, яковлевский ЦК делал уже по программе Даллеса — унижая руководителей краев и областей. Как стало ясно потом, многие «первые» жили не по средствам, но они не пострадали, а перешли в «демократы». Муж их называет «партбилетоносцами».
Народ, который победил фашизм, опомнится и победит нынешнюю «демократию». Ибо, как сказал кто-то из великих, «всякая демократия заканчивается диктатурой подонков…» Посмотрите на нынешних — разве не так? Воры и проходимцы ненасытны — не жди, народ, от них тебе ничего не отвалится. Они — прорва.
Если вы не хотите, чтобы гибли ваши сыновья в межнациональных войнах, убивая, собственно, вчерашних друзей и братьев, гоните, гоните тех, кто над вами издевается сегодня.
А пока дело Даллеса живёт. И мы видим экран, заполоненный бессмысленными «ток-шоу», паршивыми фильмами, «кулинарами» и пр., и пр. Рано радуются господа. Неосторожно ведут себя, Мне кажется, здесь к месту анекдот.
Тонет корабль. Все утонули, а один вынырнул и видит, что перед ним Бог.
— Боженька, — взмолился утопающий, — спаси меня!
А Бог ему отвечает:
— Не для этого я вас, сволочей, на один корабль три года собирал, чтобы спасать.
И последнее. Вспоминаются «господа шахтеры» (мой отец был шахтер, но он был коммунист и в 1942 году погиб, защищая Союз Советских Социалистических Республик), выходившие на митинги, слушавшие мадам Панфилову (в народе — Эллочка-людоедка), Г. Попова без красных флагов, демонстрируя этим свою лояльность режиму, который не без их помощи и пришел к власти. Но нет, господа-товарищи шахтеры, пока вы не возьмете в руки Красное знамя ваших отцов и дедов, вы будете выглядеть идиотами, которых власть использует для окончательного уничтожения такого же вашего брата — рабочего человека. Подумайте, о скольких катастрофах на шахтах мы узнали и продолжаем узнавать! И еще. Демократические газеты в конце 1989 года писали, что журналисты проехались вместе с иностранцами по тюрьмам, лагерям и убедились, что они были полупусты. Сидели самые крупные преступники. Нынче, как вы знаете, тюрьмы переполнены, строятся новые.
