20 великих исследователей, изменивших мир - [3]
Мы подошли ближе, спустили плот и причалили. Ноги утонули в золотистом песке, а вокруг расстилалась равнина, в изобилии поросшая деревьями и всякой зеленью.
«Я назову это место Маркланд, потому что это земля лесов!» – провозгласил я. Перед самым закатом я приказал команде взобраться на плот и вернуться на судно.
Следующие несколько дней солнце скрывалось за пеленой дождя и тумана, так что мы решили и дальше плыть вдоль берега. А затем Олафа осенила идея – нужно использовать «солнечный камень»!
«Как простой кристалл кальцита подскажет нам дорогу?» – спросил я. «Это не простой камень, Лейф! – ответил Олаф, держа передо мной прозрачный сияющий кристалл. – Он направит нас куда надо, поверь мне!» И мы поплыли туда, куда указывали лучи кристалла, а через два дня снова увидели берег и бросили якорь.
«Давайте перетащим вещи на берег и построим хижины! Мы проведём здесь зиму, – приказал я. – Вы только посмотрите на эти равнины и зелёные холмы! Это же Новый Свет!»
«Капитан, морской воздух ударил тебе в голову», – пробормотал Оттар, но я сделал вид, что не слышу. Внутренний голос убеждал меня, что мы должны провести зиму именно здесь, на третьей открытой мной земле. Я решил назвать её Винланд, потому что она была полна ярко-жёлтых колосьев пшеницы, виноградных лоз и сбывшихся надежд.
Я, Лейф Счастливый, первым открыл американский континент.
Мореплаватели и первопроходцы
Христофор Колумб
Мореплаватель
Генуя, Генуэзская республика, 1451 г. – Вальядолид, Королевство Кастилия и Леон, 1506 г.
«Так, значит, твой отец был ткачом и продавцом шерсти?» – разочарованно спросила меня королева. «Да. Почему вы спрашиваете, Ваше Величество?»
Происходил этот разговор в январе 1486 года, и большинство людей всё ещё твердо верили, что нужно быть аристократом или состоятельным человеком, чтобы достичь в жизни чего-то стоящего. Изабелла Кастильская казалась умной, чуткой и милой, и всё же она тоже нашла странным, что у меня – упрямого и способного генуэзца, но неблагородного происхождения, – хватило дерзости заявить, что я надеюсь открыть неизведанные земли и найти новый путь в Индию. Причём я собирался плыть в обратную сторону – на запад, чтобы попасть на восток.
Я думал обо всём, что предшествовало этой судьбоносной встрече. Три раза кряду я просил короля Португалии Жуана II профинансировать эту экспедицию. В конце концов, Португалия стала моей второй родиной, когда я в 24 года чудом остался в живых после ужасного кораблекрушения. Отчаянно налегая на вёсла плота и преодолевая волны, я пообещал Богу, что никогда не перестану благодарить его, если выживу.
Много месяцев я пытался уговорить короля Жуана, однако ему мои планы показались чрезвычайно странными. Он и весь двор восприняли их с иронией и подозрением, и в конце концов я не получил ни разрешения на плавание, ни денег на него.
Как бы в довершение всех бед моя любимая жена Фелипа тяжело заболела и вскоре скончалась у меня на руках. Остался сынишка Диего – ему было всего 5 лет. Я забрал его и тайно покинул Португалию. И снова я доверил наши судьбы морю.
«Тебе не удастся пересечь океан, если ты не будешь достаточно смел, чтобы потерять из виду берег».
В Испании я нашёл приют в монастыре Санта-Мария-де-ла-Рабида, где повстречал Антонио де Марчену. Лишь благодаря ему я теперь стоял перед испанской королевской четой в огромном готическом зале дворца Ларедо в Алькала-де-Энарес, что вблизи Мадрида.
Королеве Изабелле я пришёлся по душе, да и она мне тоже, однако правители не согласились на моё предложение, как будто я желал слишком многого. Они отослали меня прочь, и в качестве утешения мне осталось их неохотное «быть может». Так начался ещё один долгий период ожидания. Ради этого «быть может» я несколько лет сопровождал Изабеллу и Фердинанда в их переездах из одного испанского города в другой. В те времена королевская семья вместе со своим двором жила, перемещаясь по стране, чтобы не слишком обременять казну одного региона. Война с маврами была в разгаре.
Хочешь стать как Христофор? Будь упрям и верен мечте! Не бойся неудач и отправляйся на поиски фортуны.
В 1491 году мне уже исполнилось 40 лет, но я всё ещё не доказал миру ни того, что существует другой путь в Индию, ни того, что я отличный моряк.
Победа над маврами подарила моим мечтам слабый шанс на воплощение. Пришло время напомнить о себе. Я получил от Изабеллы и Фердинанда аристократический титул морского адмирала, королевского наместника и правителя земель, которые я открою, плюс одна десятая дохода с продажи всех товаров. Так что я наконец услышал заветное «да», которого ждал так долго. Я победил. Теперь оставалось всего лишь проплыть тем путём, который до сих пор я мог только мысленно представлять. «Но ведь сегодня пятница! Не к добру отправляться в путь в этот день», – раздражённо воскликнул боцман моего корабля на рассвете 3 августа 1492 года. «Мне нет дела до суеверий! Немедленно отплываем!» – ответил я. «Но, господин… это же дни затишья», – настаивал он, ссылаясь на безветренную тихую погоду, которая мешала нам выйти в море при полном параде.
