20 000 километров по Индии - [68]
Слоновая болезнь, как это ни удивительно, не вызывает болезненных ощущений, кроме неудобств, связанных с массивностью и ненормальной тяжестью измененного органа. Человек шел медленно, но при этом весело нам улыбался, по-видимому, он уже привык к своему несчастью и смирился с ним. Известно, что слоновая болезнь поддается терапевтическому лечению лишь в начальный период, запущенные формы можно лечить только хирургическим путем, но практически они уже неизлечимы.
К счастью, далеко не у всех людей, в теле которых паразитирует нитчатка Банкрофта, она вызывает слоновость. Часто люди внешне выглядят совершенно здоровыми. Так, обследование показало, что на Коморских островах от 80 до 90 процентов населения имеет в крови личинок нитчатки, однако слоновость выражена у очень небольшого числа людей.
Кафедра зоологии ведет большую работу по разъяснению населению необходимости применения профилактических мер, которые в общем довольно легко выполнимы. Необходимо, оберегаясь от комаров, спать под марлевым пологом. Живя на юге Индии и в Хайдарабаде, мы, несмотря на жару, старались спать под пологом, чтобы уберечься от комаров.
В Османском университете наука о паразитических червях — гельминтология достигла очень высокого уровня. Здесь хорошо знают и высоко ценят труды наших крупнейших паразитологов академика К. И. Скрябина и В. А. Догеля.
В один из дней после обеда отправляемся в Голконду. Этот «пастуший холм» (голла-конда), превращенный в XVI веке правителями из династии Кутб Шахов в первоклассную по тем временам крепость, привлекал толпы придворных поэтов, торговцев, ремесленников, искавших защиты у сильной власти. Конец существованию Голконды положил Аурангзеб, осадивший город и разграбивший его в 1687 году так, что он больше не возродился.
Сейчас здесь можно видеть хорошо сохранившиеся пояса стен Верхнего и Нижнего форта, развалины дворца и служебных помещений внутри. Камни, серая безжизненная земля, редкие деревья. Может быть, поэтому мы отправились в небольшой парк, расположенный к северо-западу от крепости, с издалека видными куполами огромных мавзолеев.
Здесь похоронены все правители Голконды. Время пощадило их гробницы. Они сейчас стоят, наверное, такие же торжественные и напыщенные, как и 300 лет назад: широкая массивная платформа, как бы приподнимающая все сооружение, арки, галереи, карнизы, а надо всем — огромный купол в венце из стилизованных лепестков, завершающийся острым точеным шпилем. У нас хватило терпения осмотреть только одну, самую большую гробницу, где похоронен Абдула Кутб-Шах. Внутри пусто, ничего нет, кроме мраморных надгробий. Если поверхность надгробия гладкая — лежит женщина, если с клином наверху — похоронен мужчина. Мы думали на этом и кончить знакомство с Голкондой, но вышло иначе.
Доктор Дж. Салем, специалист по паразитам млекопитающих, узнав, что мы давно мечтаем получить в коллекции летучих лисиц, предложил нам принять участие в ловле этих животных. Как — это он обещал показать непосредственно на месте, а пока мы договорились встретиться на следующий же день, с утра. И вот доктор Салем с лаборантом — веселым, уже пожилым, но быстрым в движениях мужчиной — и мы вдвоем забираемся в старенькую машину и катим по уже знакомой дороге в Голконду.
Сразу же идем к высоким Фатех-дарваза — Триумфальным воротам Нижнего форта. За раскрытыми створками трехэтажных ворот, усаженных огромными коваными шипами, прошлый раз мы не заметили совсем маленьких ниш, ведущих в привратные помещения. Сумрачные комнаты с еле пробивающимся откуда-то сверху через узкую бойницу лучиком света дохнули на нас сыростью и прохладой. Под арками сводов на высоте 6–7 метров видим несколько висящих летучих мышей.
— Это не для нас, — замечает доктор Салем. — Посмотрим, что делается в другой башне.
Вылезаем к воротам и едем к другой башне Нижнего форта. С трудом открыв небольшую деревянную дверь за воротами, проникаем в такое же башенное помещение. Здесь, пожалуй, запущенней, на полу горы невесть откуда взявшейся земли, пониже своды. Но зато здесь и больше летучих мышей. С громким писком начинают они носиться над нами, чуть не задевая нас. Не теряя времени, начинаем размахивать сачками, но результаты ничтожны — всего две мыши. И тут вступает в действие метод доктора Салема. Его помощник ловко соединяет несколько бамбуковых колен, и в руках у него оказывается длинный шест с гибким и тонким концом. Этот тонкий конец он тщательно обмазывает густой и липкой массой. Несколько секунд — и к протянутому во мрак шесту приклеились две летучие мыши. Скорее, скорее снимать их и в клетку, предусмотрительно захваченную нашим провожатым. Тут-то дело пошло веселее: не прошло и 15 минут, а в клетке уже сидело по крайней мере полтора десятка небольших летучих собак — розитт (Rousettus leschenolti) — единственных из фруктоядных летучих собак, селящихся в пещерах и заброшенных зданиях. Тут уж мы отложили в сторону наши бесполезные сачки и Только помогали снимать прилипших зверьков и сажать их в металлическую сетку. Потом оказалось, что наловили мы в башне Голконды не один, а два разных вида. В обществе летучих собак жили самые настоящие летучие мыши, но более крупные, чем наши.
