20 000 километров по Индии - [29]

Восхищенные виденным, медленно спускаемся. У самых ступней статуи — ажурная металлическая изгородь, за ней небольшое святилище с цветами — приношениями паломников. Отдельно на большом медном блюде гора монет. Одетый в белое бритоголовый монах с очень умными глазами и приветливым лицом молча и торжественно окуривает благовониями подходящих паломников. Еще минуту назад мы были уверены: эта семья во главе с индийцем, одетым по-европейски, и тучной женщиной в ярком с золотом праздничном сари просто туристы. Но и муж с женой, и две девушки, очевидно студентки, и мальчик лет 13–14 подходят к монаху, молитвенно поднимают сложенные руки над головой. Он окуривает их тлеющим сандалом и даже не смотрит на несколько монет, которые они опускают на поднос.

Воспользовавшись тем, что поблизости нет паломников, подходим к ступням статуи. Монах дружелюбно глядит на нас, даже немножко позирует, когда с разных сторон начинаем фотографировать его у ног гиганта. Делаем намаете и хотим уйти, как вдруг он берет из связки несколько бананов и… протягивает их нам. Так и остался в памяти Гоматти, погруженный в вечное блаженство, и монах у его ног, одаривший нас спелыми плодами.

И снова понеслись деревни по сторонам дороги. Снова мелькают поля риса и сахарного тростника, каменистые пастбища, рощи акаций и диких финиковых пальм. Точеные листья кокосовых пальм и разлапистые талипотовые пальмы, жмущиеся к искусственным водоемам, и агавы, агавы, агавы. Агавы огороживают пастбища, поля сахарного тростника и просто растут где придется.

Дорога живет своей жизнью, чем-то похожей на жизнь всех дорог, чем-то очень характерной. В окрестностях Бангалура встречается много буйволов и зебу. Говорят, животноводство в этом районе развивается еще со времен Хайдара Али, который вывел породу выносливых быстроходных зебу и использовал их в своей подвижной армии. Вот на двухколесной арбе, каждое колесо которой выше нашей машины, везут нечто совершенно необычное: огромную, метра два с половиной в диаметре медную сковороду. Зачем она нужна в хозяйстве? Судя по следам огня, в ней действительно что-то нагревают. Может быть, это оборудование для сахароварения?

А вот на небольшой полянке аккуратно расположился целый поселок на колесах — около полусотни крытых повозок, груженных сеном и свежим сахарным тростником, стоят ровными рядами. Распряженные волы привязаны тут же. То ли выставка-ярмарка, то ли отдыхает большой караван? А вот и профессионально, так сказать, интересная для нас процессия: догоняем семейство ручных слонов, шествующих вдоль шоссе. Впереди идет большой слон с погонщиком на спине, а за ним на некотором расстоянии мягко переступают три слона поменьше. У самого маленького из них голова еще покрыта шерстью — ему года полтора, не больше. Но, видно, этот малыш отличается крутым нравом: только на нем одном надета толстая цепь, опоясывающая брюхо и связывающая правые переднюю и заднюю ноги. Промелькнула стройная молодая женщина: на голове мешок с каким-то зерном, одной рукой поддерживает младенца на левом бедре, а другой — держит за голову мальчонку лет пяти, семенящего рядом.

А вот и совсем веселое зрелище: на площади в большой деревне сооружен помост из бамбука, и на нем под оглушительный аккомпанемент мелодии, льющейся из репродуктора, танцуют парень с девушкой. Зрителей немного — человек 30–40, из них половина ребят. Над танцующими развеваются разноцветные гирлянды флажков. Такими же гирляндами украшены здания всех бензиновых колонок — сегодня Рождество, один из многочисленных в Индии официальных праздников. Ничего, что праздник христианский, тут нет различия в религиях, и веселый весенний индуистский праздник Холи так же торжественно отмечается христианами и мусульманами, как и христианское Рождество или мусульманский Бакрид. Ежегодное число общеиндийских праздников в стране установлено центральным правительством — их всего 18. Но в некоторых штатах число праздничных дней по-прежнему превышает 30 в году.

Деревни встречаются разные: то сплошь из глинобитных домов с крышами, выложенными какой-то соломой, то из сырцового кирпича с черепичной крышей.

Восьмое столетие бегут слоны.

Халебид, XII в.

Деталь храма Ченни-Кесвара.

Халебид, XII в.

Обедаем в туристском бунгало в Хасане. Наблюдаем, как по развалившемуся в густой тени баньяна буйволу прыгают три дронго и старательно выклевывают что-то на его боках А ему и дела нет до этих птиц, лежит совершенно спокойно, не шевельнет ни хвостом, ни ухом.

В 56 километрах от статуи Гоматешвары, в Белуре, находится знаменитый храм Ченни-Кесвара, построенный в XII веке, в период расцвета империи Хойсалов. Во двор храма ведет огромный, семиэтажный гопурам[16]. Сам храм сравнительно небольшой, но широкий, приземистый, в плане представляет сложный многоугольник, поставленный на массивное каменное основание высотой метра полтора. Все стены храма снаружи покрыты десятками тысяч скульптур. У самого основания храм опоясан тремя скульптурными ярусами: идущими друг за другом слонами, вставшими на задние лапы мифическими львами и над ними вереница скачущих всадников. Самое удивительное в том, что среди многих сотен и тысяч фигурок слонов, львов, лошадей нет и двух совершенно одинаковых. У каждой — свой поворот головы, движение лапы, изгиб хобота и т. п. Эти три яруса фигурок занимают в общей сложности около полутора метров в высоту; выше них располагаются два ряда более крупных композиций — знаменитые женские фигуры «Меданика» — сотни полуобнаженных танцующих, поющих, охотящихся или наряжающихся женщин. Нельзя не поражаться мастерству авторов этих скульптур, их тонкому пониманию материала, неподражаемой фантазии и великолепному знанию человеческого тела.