2. По особо важным телам - [4]

Код квартирной сигнализации им достало начальство, а ключи сделали еще на прошлой неделе, когда в ГУРе «неожиданно» затеяли очередную диспансеризацию. Ласка, вырядившись в короткий медицинский халатик, прямо на глазах у чиновников от разведки, ожидавших в приемной у рентгенолога, сделала оттиски, пока Лесников стоял, прижав голый торс к холодному экрану допотопного аппарата.

Дверь оказалась запертой только на нижний замок. Беспечно ведет себя товарищ бывший полковник… Ликвидаторы откинули капюшоны, сняли кепки и надели черные балаклавы.

— Давай, — прошептал Ричер.

Потянув дверь, Шульга зашел вовнутрь и быстро шагнул к вешалке, за которой, согласно плану квартиры, находился охранный пульт, чтобы набрать группу цифр.

Первый сюрприз ожидал их прямо в прихожей. Прямо напротив входа валялись, раскрытые, два больших полуразобранных чемодана. В ванной горел свет, и оттуда доносился шум работающего душа.

— Бл*дь! — сквозь зубы процедил Ричер. — И кого же это мы про*бали?

Словно в ответ на его слова, дверь ванной распахнулась, и в коридор вышла, вытирая голову полотенцем, невысокая миловидная женщина лет тридцати на вид с южным загаром.

Легкий халат подчеркивал высокую грудь и крепкие бедра. Под халатом, судя по всему, не было ничего.

— Виктор Леонидович, это вы? Быстро доехали…

Любовница? Тогда почему по имени-отчеству? Содержанка? Возможно, но при чем тогда чемоданы? Родственница? Скорее всего. Но главное, как она попала в квартиру?!

Женщина опустила полотенце и замерла. Форма электриков сработала безотказно. Зеленые глаза смотрели скорее с удивлением, чем с испугом.

— Отбой? — тихо спросил Шульга.

— Нет! Хватай ее! — скомандовал Ричер. А потом в рацию: — Ласка, все, уходи!

Не размышляя, Шульга рванулся вперед. Прижал женщину всем телом к стене, закрыл рот ладонью. Она не успела еще испугаться. Тело, кстати, у нее было что надо, крепкое, налитое, не дряблое. Если бы встретил в иной обстановке, то, пожалуй, что не к жесткой стенке, а к упругому матрасу притиснул… Ощущая легкое возбуждение, Шульга заставил женщину сползти вдоль стены, уложил на пол, развернув вниз лицом. Собрался уже вязать, когда услышал из комнаты радостный детский голос.

— Мама, мама! Это дедушка приехал уже?

«Это бабушка приехала, бл*!», — промелькнула цитата из классики в голове у Шульги. — «Ну а дедушка, надеюсь, что скоро будет».

* * *

Виктор Леонидович Лесников, полковник Главного управления разведки Министерства обороны Украины, возвращался домой. За рулем смешного «деу матиза» он, даже в гражданке, смотрелся несколько несолидно. Однако какое он производит впечатление на окружающих и коллег, Лесникова если и волновало, то только не в смысле имиджа. Скорее наоборот — ну кто в этом чудаковатом без пяти минут военном пенсионере, раскатывающем по городу в забавной машинке, заподозрит человека с солидным капиталом в далекой теплой стране?

До пенсии Лесникову оставалось всего три месяца с небольшим. Осторожный отход был подготовлен и продуман в подробностях еще в прошлом году. После прощального застолья, куда тут денешься, обязательное обследование в госпитале, затем небольшая тягомотина с документами, после чего тихий-тихий выезд в Польшу, благо, похоже, безвиз уже почти на носу. Если нет — то польская виза. Из Кракова — на арендованной машине по Европе, ночуя в уютных мотелях, к благословенным берегам Средиземного моря. И все, конец службе! Точнее, обеим службам: тягомотине в родном управлении и негласной деятельности на главного, настоящего работодателя.

История Лесникова была типичной для большинства украинских офицеров выпуска конца восьмидесятых годов. Развал Союза он встретил старлеем в разведотделе одной из частей ПВО. Почуяв свой шанс вырваться из ненавистного полунищего Орла, выпросил отпуск и рванул в Киев. Очередь желающих перевестись в Украину была в те месяцы такой, что если бы всех офицеров, воспылавших любовью к исторической родине, выстроить от КПП штаба округа в затылок, то хвост бы, наверное, оказался где-то в районе Владивостока. Но кто же у нас когда стоял в этих очередях?

Собрав всю наличность, Лесников дал взятку кадровику и вскоре получил перевод в только что сформированное Главное управление разведки, как все они тогда называли, «нэзалэжной». Пошла сытая, тихая и очень ненапряжная служба.

Поначалу происходящее в стране воспринималось штабными советскими офицерами как некая административная реформа, которая дает шансы на ускорение карьеры. В самом деле, границы условны, деньги у обеих держав одни, воинские уставы остались те же. Да и систему подчинения Москве пока что никто не отменял… Разве что «мова», ну то дело терпимое. В девяностых им казалось, что украинская независимость — просто казус, временная трудность, которую следует пережить до того, как будет восстановлен прежний порядок вещей.

Однако время шло, в руководство армии приходили другие люди, и все чаще в коридорах здания на Воздухофлотском проспекте стали появляться военные и гражданские представители НАТО.

Самые дальновидные быстро поняли, что за ветер подул, и начали активно перелицовываться в «щирых», на ходу осваивая украинский язык и овладевая новой риторикой, которая позволяла занимать просторные кабинеты и ездить в загранкомандировки «за счет принимающей стороны».