2 миллиона километров до любви - [27]

— Но тут есть одно обстоятельство, — продолжал он. — Мы будем перемещаться необычным образом.

Что бы это значило? Мое любопытство разгоралось.

— Я тебе предлагаю пройти эту тысячу километров пешком.

Я застыл, открыв рот.

— Не переживай, все будет нормально, — принялся он успокаивать меня. — Думаю, в дороге мы не будем ни у кого одалживаться. Единственное, нам придется просить у местного населения воду — без нее не обойдешься. Об остальном я позабочусь.

Искушение было велико, однако рассудок подсказывал, что этот план невыполнимый и даже безумный. Чуть позже у меня появилось чувство, что на самом деле у меня нет выбора. Если я хочу продвигаться вперед и расширять собственный опыт, надо идти. И я согласился. Хотя житейская логика подсказывала, что самоубийственно пускаться в такое путешествие. В это время года температура достигает 40 градусов при почти стопроцентной влажности. Но повернуть назад я уже не мог.

Сантачитто объявил:

— Отправимся перед закатом, чтобы не было так жарко.

Мы поспешно собрались. Вещей у меня особенно и не было, лишь пара монашеских одеяний да чаши для сбора подаяния.

Предстоявший путь должен был стать новой серьезной вехой в моей жизни. Я чувствовал, как он важен. Мне снова придется побеждать страх и полагаться на свою веру. Но во что же я верил? Наверное, в человеческие силы, в собственную выносливость.

Мы шли в сгущающихся сумерках вдоль шумных трасс Бангкока с сумасшедшим движением: на широких дорогах постоянно сигналили машины, боковые улочки были темны и грязны, в них громко переговаривались прохожие и шла бойкая торговля. Через несколько часов, когда мы добрались до окраины города, нас остановил полицейский патруль. Нам не задавали вопросов, не объясняли, за что задержали. Пришлось напряженно ждать исхода дела более двух часов, в страшной духоте. Было совершенно неясно, что происходит. В конце концов к нам подошел человек в форме и велел следовать за ним. Он спросил Сантачитто, куда мы направляемся. Получив ответ, страж порядка поджал губы и начал останавливать водителей на трассе, проверять документы и выяснять, куда те едут. Вскоре нашелся один автомобилист, который согласился подвезти нас до следующего крупного города. Там был монастырь, где мы могли заночевать. Забравшись в машину, следующие двести пятьдесят километров пути мы провели в медитации, все время радуясь неожиданно подвернувшейся удаче. Покидая водителя, мы горячо поблагодарили его, а он ответил, что подвезти странствующих монахов — большая честь.

Следующий день принес новые испытания. Мы собрали кое-какие продукты и смогли позавтракать, а затем двинулись дальше. Был очень жаркий день, тени нигде не было, а до леса было еще далеко. Солнце нещадно пекло наши бритые головы. Мы шли вдоль трассы несколько часов, молча, друг за другом. Дорога казалась бесконечной. Знойный воздух дрожал, пот катился по лицам. Нас жестоко терзала жажда. Нигде до горизонта не было видно ни жилья, ни навеса, ни воды. Мимо нас на огромной скорости проезжали машины. Мне стало страшно: наших физических сил могло не хватить на такой тяжкий переход. Горло у меня пересохло, язык прилип к нёбу, голова начинала кружиться. Все эти симптомы были знакомы — мне грозил солнечный удар. Почему я, глупец, согласился с предложением монаха? Теперь я горько корил себя за это. Разве мне так уж нужно было это приключение?

Сомнения овладели моей душой, и я спрашивал себя, долго ли еще смогу переставлять ноги и как скоро упаду на раскаленный асфальт. От жары я был уже в полусознательном состоянии, когда сзади посигналила машина. Сидевший за рулем человек остановился, пригласил нас в салон, а потом даже привез к себе домой.

Удивительно, но этот человек был продавцом мороженого! И он угостил нас самыми лучшими и самыми дорогими видами этого лакомства. Если бы я был христианином в тот момент, я бы наверняка воскликнул: «Аллилуйя!»

Но я был буддистом, точнее, старался быть «образцовым» буддистом. А потому должен был принимать все одолжения со стоическим равнодушием. Но при этом я не мог сдержать радость. Этот человек облегчил мою участь! Тем временем выяснилось, что его доброта простирается еще дальше. Он дал нам деньги на автобус, который должен был довезти до следующей ключевой точки путешествия. Мы вовсе не просили его об этом, просто он хотел, чтобы мы его запомнили. Поверить в такую щедрость было сложно, но это было правдой. Наконец глубокой ночью мы прибыли в город, где все магазины и гостиницы были закрыты, а в монастыре не было ни одной свободной комнаты. Мы решили заночевать под открытым небом среди древних руин на высоком холме сразу за городской чертой. Оставалось только надеяться, что к нам не явятся все окрестные змеи и скорпионы, которые в этой местности водятся в большом количестве. Над нашими головами по деревьям прыгали стайки обезьян. Они издавали странные звуки и с интересом нас рассматривали.

Так, получив помощь безо всякой инициативы со своей стороны, мы за три дня добрались до места назначения. В итоге я был очень рад, что принял предложение приятеля. Монастырь на юге Таиланда, в который он привел меня, был невероятно интересным — все помещения были выдолблены в скалах. Так сложилось, что вскоре после этого мой спутник заболел малярией и вынужден был остаться в монастыре дольше, чем предполагал. А я узнал, что глава общины собирается в Бангкок по делам. Он спросил, не хочу ли я с ним поехать. Какое везение! Даже удивительно. Обратно в столицу меня домчал шикарный американский лимузин с кондиционером. Так были вознаграждены путешествие с верой и победа над страхом.