Как быть, если этот самый субъект «фашиствующим» себя не признает или предпочтет называть себя не «фашиствующим», а, скажем, "национал-социалиствующим"? Законопроект, предложенный ЛДПР, об этом умалчивал. Зато в нем содержалось "необоснованное обвинение в фашизме", наказание за которое — от 3 до 5 лет тюрьмы. Такой срок мог бы получить человек, обвинивший другого в фашизме, если тот, другой, фашистом сам себя не признал.
В прениях коммунисты с большим одобрением высказались по законопроекту ЛДПР. Несмотря на очевидную разницу в санкциях.
Третий законопроект был предложен Московским антифашистским центром. В первой статье проекта "О запрещении деятельности экстремистских общественных объединений в России" перечислялись признаки, которые позволяли определить общественную организацию как экстремистскую. Наряду с уже имевшимися в российском законодательстве, законопроект Московского антифашистского центра содержал признаки экстремизма, сформулированные впервые.
В обсуждении этого проекта приняли активное участие, как коммунисты, так и ЛДПРовцы. Один из этих последних заявил, помимо прочего, что вот жительницы Вологодчины любят вышивать крестиком, а узор-де у них получается в виде свастики. "Что ж, теперь и вышивать нельзя?" — возмущенно возопил либеральный демократ.
После такой «аргументации» законопроект Московского антифашистского центра был благополучно провален. Два других — как, по-видимому, и планировалось — не пошли тоже. «Галочка» была поставлена, и Дума, не отвлекаясь более на всякие мелочи, перешла к своим повседневным делам.
Однако Московский антифашистский центр не оставил попыток привлечь внимание к проблеме русского фашизма. Поскольку законодательная власть от решения этой проблемы устранилась, центр вновь обратился к власти исполнительной. В тот же день, 5 июля минувшего года, когда Дума устами лидера ЛДПР объявила о том, что никакого фашизма в России нет, Антифашистский центр обратился к Президенту Российской Федерации Борису Ельцину.
"После Вашего Указа N310 от 23 марта 1995 года обстановка в Москве несколько улучшилась, — говорилось в письме Президенту России. — Но экстремистские организации не унимаются: даже в святой день 9 мая, когда отмечалось 50-летие Победы, в колоннах так называемой "альтернативной демонстрации" несли нацистские лозунги и свастику. Весь мир видел это!
Прокуратура Москвы, если верить прессе, возбудила в связи с этим уголовное дело. Но это не помешало фашиствующим экстремистам 24 июня, в день 50-летия Парада Победы, вновь выйти с теми же лозунгами, и опять это видел весь мир!
Трудно назвать это иначе чем национальным позором!
Организаторы акции 24 июня — известные экстремисты Терехов и Анпилов — были особо предупреждены московскими властями об ответственности за разжигание межнациональной розни, но они игнорировали это предупреждение и остались безнаказанными!
Несмотря на то, что в Уголовном кодексе РФ имеются статьи, позволяющие наказать организаторов фашистских вылазок, органы прокуратуры РФ и прокуратуры Москвы по поводу действий откровенных фашистов — баркашовцев из так называемого "русского национального единства" — до сего времени результата не дали, и эта погромно-фашистская организация продолжает действовать легально".
Как и следовало ожидать, до Бориса Ельцина это обращение не дошло. А дошло оно, судя по всему, до помощника президента Георгия Сатарова. Во всяком случае, именно Сатарову адресовано послание тогдашнего и.о. Генерального прокурора Российской Федерации. В преамбуле он ссылается на обращение Антифашистского центра к Президенту России; по-видимому, помощник Ельцина передал его в Генеральную прокуратуру, откуда (причем весьма скоро) последовал ответ. Отмечу эту давно знакомую закономерность: поскольку в письме президенту московские антифашисты сетовали прежде всего, на позицию органов прокуратуры, именно в эти органы и было переправлено их письмо из президентских структур.
Обращение Московского антифашистского центра рассмотрено, известила прокуратура помощника президента.
Однако главное в ответе — вовсе не перечисление принимаемых мер, коими (перечислениями) всегда славилось российское чиновничество. Значительно интереснее зафиксированное прокуратурой распространение (хотя и явно неполное) фашистских идей в России.
"Наибольшая активность политического экстремизма отмечается в городах Москве, Санкт-Петербурге, в Северо-Кавказском регионе, выявлены случаи в Астраханской, Вологодской, Волгоградской, Свердловской, Оренбургской, Томской, Ростовской, Ярославской областях. По информации с мест отмечается активная деятельность движения "Русское национальное единство" в 14 республиках и областях. В республике Коми деятельность регионального отделения этого движения прекращена вследствие нарушений уставных целей.
Генеральной прокуратурой РФ возбуждено уголовное дело по факту публикаций в газете "Русский порядок" (орган РНЕ — М.Д.) статей националистического толка, подготовленных членами указанного движения. Расследование не завершено в связи со значительным объемом работы по проверке деятельности движения.
