1994, или 10 лет спустя - [3]

Примерно через четверть часа председатель освободился, и секретарша, приводя Сэмуеля в полное отупление своими формами, проводила его в кабинет. Шеф был молод, и хотя был одет в цивильный костюм, но при взгляде на его прическу "ежик", на его холодные бесцветные глаза убийцы, создавалось ощущение, что он совсем недавно переоделся из черного кожаного костюма. "Деньги внутренней партии," – пронеслось в голове у Сэмуеля. Одной из тайн демократизации было исчезновение значительных сумм из партийных средств. Предположительно на эти средства создавались доверенными людьми коммерческие структуры, которые оборачивая эти средства зарабатывали огромные доходы, и при этом сберегли их от конфискации. Судя по всему этот банк существовал как раз на такие деньги. И это было хорошо, потому что такой банк мог позволить себе дорогую рекламу. Встреча прошла на редкость удачно, получив указания о стиле статьи, и некоторые цифры, которые необходимо было упомянуть в ней, Сэмуель вернулся в редакцию, чтобы проверить состояние подготовки завтрашнего номера.

Через несколько дней статья была готова, и ее оставалось только показать заказчику для получения его одобрения. На этот раз Сэмуеля не пригласили в банк, а к нему в редакцию должен был зайти кто-нибудь из сотрудников. Каково же было его изумление, когда в дверях появилась та самая секретарша! Он попытался ей улыбнутся, но получив в ответ все ту же каменную холодность и безразличие, сдался и подал рукопись. Оставалось лишь договориться, когда одобренная и поправленная, она будет возвращена для печати. И тут Сэмуель почувствовал, что ему начинает везти. Когда женщина сказала, что председатель хотел бы поторопиться, поэтому текст будет готов уже сегодня вечером, он немедленно предложил занести ему домой. В ответ она лишь равнодушно кивнула головой и записала адрес.

В этот день Сэмуель не мог дождаться конца дня. Он подготовил центральный материал следующего номера и распорядился разместить его на первой полосе. Материал посвящался боевым действиям правительственных войск в Честерфилде, небольшом графстве, власть в котором захватил отставной генерал и организовал там бандитское гнездо. Долгое время центральные власти мирились с этим фактом, но о чем-то генерал с ними не договорился, и в графство были посланы войска. Сейчас всем газетам полагалось трубить победные гимны борцам за конституцию и единство страны, и поносить зарвавшегося генерала. Потери правительственных войск тщательно скрывались, и с мест боев постоянно поступали бравурные сводки об их успехах. Если верить этим сводкам, то каждый дом в Честерфилде был освобожден от бандитов по крайней мере уже раз десять, однако конца этому пока все не предвиделось. Собственно было и другое мнение, заключавшееся в том, что правительственные генералы проявили полную несостоятельность в этих действиях, бросив под огонь молодых призывников, еле-еле умеющих стрелять из автомата, да и то не всегда. Впрочем, в меру эту точку зрения также разрешалось высказывать, лишь бы она не слишком мозолила глаза. Высказывать на эту тему вообще разрешалось многое, можно было обсуждать какая сторона виновата в конфликте, и даже валить все на правительство, полностью обеляя власти мятежного графства. Ясно было, что на этот раз власти опасались не этого, а какой-то другой мысли, которая пока что еще не витала в воздухе. В принципе, уже не первый раз народу предлагалось подобное развлечение, чтобы было о чем поговорить, пошуметь и разрядить энергию. Только в этот раз жертвы были еще больше, чем во все предыдущие разы. Может быть поэтому, эта тема и привлекала читателей, так что материалы о боях помещались на самые выгодные места и им отводилась наибольшая площадь.

Вечером Сэмуель ожидал визита, не зная как унять волнение. И к моменту, когда она появилась, он уже твердо знал, что будет делать. Прежде всего он поставил невдалеке бутылку с джином, намереваясь угостить ее. Затем он уж сориентируется. Она вошла к нему, отложив пальто на спинку единственного стула и протянула ему рукопись. "Я подожду, пока Вы прочитате, там есть немного правки, которую я должна пояснить." Сэмуель предложил ей джина, но она улыбнулась (совсем не так, как сделала бы это в оффисе), и вынула из сумочки бутылку настоящей евразийской водки. Они выпили, Сэмуель взял ее за руку, притянул к себе, обнял, и сжав в объятиях повалил ее на пол. "Сейчас она начнет вырываться и отталкивать меня руками" – подумал он, и с изумлением увидел, что вместо этого ее руки спешно рассегивали ее же одежду…

Когда они закончили, она рассказала ему о себе. Звали ее Ева, и это имя как нельзя лучше подходило к ее пышущему женской сущностью телу. Оказалось, что она родилась в бедной семье, где ей никогда не хватало ни еды, ни игрушек, а о новом платье приходилось лишь мечтать, поскольку приходилось ходить в обносках, оставшихся еще с тех времен, когда ее мать была в ее возрасте. "И тогда я решила, что я так жить не буду. Что угодно сделаю, но не буду!" – объяснила она поджав губы. И это ей удалось. Столичные бизнесмены умели ценить сговорчивую и к тому же полезную красоту, а она была полезной не только в постели. Поэтому сменив несколько хозяев она быстро сделала карьеру секретутки, и теперь была частной собственностью банкира. "Ну и гады же они," – говорила она, – "Я для них кукла, товар. Мой предыдущий шеф хотел получить кредит в банке, вот и отдал меня в придачу к процентам… Впрочем, мне же лучше. Кредит этот козел так и не отдал, так мальчики его неделю назад убрали. Останься я с ним – куда бы теперь? А нынешний сам кого угодно уберет." Ева ценила свое нынешнее положение, но при этом не упускала случая в тайне отомстить владельцу. "Так что я на тебя сразу глаз положила," – улыбнулась она, – "Знаешь как приятно сознавать, что своему козлу рога наставила?" Сэмуель было удивился, почему она не давала знать об этом раньше, но она быстро пояснила причину: "Ты что – рехнутый? Они бы тебя тут же за одно место подвесили бы, если бы заподозрили. И мне бы тоже не поздоровилось. Босс у меня брезгливый." Закончив объятия на полу, они оделись, добавили еще немного водки, а затем она передала ему пояснения по статье и, договорившись о новой встрече, удалилась.