1984, или Повесть о первой-первой любви - [4]

-Значит, научились восстанавливать. Может, ты сам когда-нибудь будешь такие операции делать.

-Да куды мне...

Вход в корпус был сейчас один, через приёмное отделение. Как раз туда приехала "скорая", из которой, шатаясь, вышел белый как мел парень, мой ровесник. Его поддерживал какой-то "линейщик" в расстёгнутом белом халате. Правая рука парня отсутствовала почти по локоть; кисти не было совсем. А предплечье являло собой ужасающий бесформенный обрубок- конгломерат кожи, одежды, мышц и осколки костей. Всё это было пропитано чёрной кровью и представляло ужасное зрелище. Не будь у меня институтской закалки, меня б точно вырвало.

"Кажется, жгут нужен",- тупо подумал я и поднял глаза- жгут на плече имелся.

"Ещё наркотики нужно вводить в вену- шок, нарушена микроциркуляция, в мышцу не подействуют. И асептическую повязку... А повязки-то нет. Где ж его так угораздило?"

-Производственная травма. В токарный станок рука попала,- раздалось откуда-то. Это скоропомощник, усадив парня на кушетку, объяснил выскочившему врачу. Тот, бычьего вида мужчина лет 30, был больше похож на борца-разрядника, чем на врача. Шапочки не было, грязный халат в кровавых брызгах был одет прямо на майку, обтягивающую мощные мышцы плечевого пояса. Травматолог курил папиросу и с отвращением морщился- то ли от дыма, то ли от увиденного.

-Жгут когда наложен? Промедол вводили? Почему повязки нет?

Скоропомощник что-то ответил, ответ ещё больше разозлил этого амбала.

-Когда вы, блять, уже работать научитесь!- заорал тот на коллегу, выпучив глаза.- Почему повязку не наложил? Это же азы, элементарщина! Всё, надоело. Буду писать вашему главврачу. Каждый раз одна и та же история. Засношали! Затрахали! Как фамилия?

-Магаляс Вячеслав Петрович. 21 год. Рабочий с "Красного Октября"...

-Да не его! Твоя как фамилия?

-Вы... вы не тычьте! Я такой же врач...

-Да какой ты, к шутам, врач! Тоже мне- повязку, блять, элементарную повязку наложить не можете! Врач! Всё. Пишу докладную...

-Как вы себя ведёте? Я сам на вас напишу. Хам!

-Ё#нуть бы тебе пару раз,- от души матюгнулся амбал.- Когда-нибудь, ей-богу, не выдержу. Галя! Рая! Одна оформляет и анестезиолога зовёт, другая операционную мне разворачивает. Ампутация предплечья...

-А нельзя сохранить, доктор?- робко спросил больной.- Я ж только с армии вернулся. Жениться в октябре собрался...

-Что ж ты, блять, не смотришь, куда руки свои суёшь? Сохраним- давай живую воду и волшебную палочку...

Подавленные только что увиденным, мы поднялись на второй этаж, в 1-е травматологическое отделение. Это было обычное на вид отделение- длинный коридор, двери палат по обеим сторонам, холл с цветным телевизором, процедурки. Запах стоял специфический- какого-то сильного антисептика, кварца и лекарств. Запах был резок, но совсем не неприятен.

На дверях отделения висела табличка:

 

"Посторонним вход воспрещён. Посещение больных с разрешения дежурного врача с 17.00 до 20.00. Беседа с лечащим врачом c 13.00 до 13.30"

 

Я замялся на пороге указал Светке на табличку.

-И что? Мы же по делу. Морду кирпичом- мы же медики...

Морды у нас, видимо, получились что надо, потому, что никто нас не остановил. В процедурке какая-то пожилая, но очень подвижная медсестра собирала капельницу. Светка спросила про Лариску.

-Лариса Павловна? Она у себя в кабинете,- не глядя на нас, ответила та.- Старшая медсестра.

-Ты же говорила, вы учились вместе,- упрекнул я Светку.

-Уже старшая! С ума сойти. Мы ведь три года не виделись,- покачала та головой.- Время летит- не успеешь опомниться, как на пенсию выйдешь...

Медсёстры для меня ещё были прежде всего должностными лицами, а старшие- и подавно. Вспомнился какой-то дурацкий стишок из "Весёлых картинок"-

 

Самый главный врач больницы

Взял свой самый страшный шприц и

Сестру взял старшую- самую страшную...

 

Лариса Павловна Журавель оказалась не страшной. Это была довольно молодая женщина лет 25, одетая в зелёное хирургическое бельё и вполне чистый белый халат. На голове у неё, единственной, наверное, во всей больнице, была шапочка-пилотка, слегка сдвинутая набок- невинное кокетство. Ничего привлекательного в ней, впрочем, тоже не было- довольно высокая, довольно худая, с неразвитым бюстом и длинной жилистой шеей особа. Но лицо у неё было какое-то свойское, понимающее, и очень располагало. Манера изобличала работящую, хозяйственную, не унывающую хохлушку, которой остановить на скаку коня или войти в горящую избу- такие повседневные пустяки, что не стоит даже заострять на этом внимание. В настоящий момент старшая медсестра занималась тем, что укладывала в сейф какие-то коробки с лекарствами.

-Ой, Лариска!

-Светка!

Бывшие подруги (или кто они там были) издали восхищённые возгласы и засмеялись. Чмокнув друг дружку в щёчку, они достали сигареты и моментально закурили.

-Не заучилась ещё? Тяжело?- спросила Лариса Павловна, склонив голову набок.

-Да ну, старшие курсы- нормально. Ещё три годика... Ты-то как? Давно старшей стала?

-Полгода уже. Татьяну Петровну на пенсию отправили, меня оставили и.о. Потом назначили окончательно. Мазепа постарался...

-Поздравляю! Ты, наверное, самая молодая старшая сестра во всём Л... .