1974: Сезон в аду - [36]

— Да, все нормально. Я по работе.

Пожилая женщина села в одно из коричневых кресел напротив телефона-автомата и стала смотреть на грузовики и дождь.

— Мне, наверное, придется уехать на пару дней.

— Куда?

Парень с кием прижал второго мальчишку к сукну.

— На юг, — сказал я.

— Ты звони мне, ладно?

Женщина громко пернула, мальчишки в бильярдной перестали драться и прибежали в фойе.

— Конечно…

— Эдвард, я тебя люблю.

Мальчишки закатали рукава, приставили губы к рукам и начали ставить себе засосы.

— Я тебя тоже.

Пожилая женщина глядела на грузовики и на дождь, мальчишки плясали вокруг нее.

Я положил трубку.

ЛЮБОВЬ.

Кафе «Анджело», напротив здания администрации Морли, время завтрака — много народу.

Я сидел над второй чашкой кофе, состояние мое было далеко за пределами усталости.

— Тебе что-нибудь взять? — Сержант Фрейзер стоял у стойки.

— Чашку кофе, пожалуйста. Без молока, и две порции сахара.

Я огляделся. Каждый столик охранял забор из заголовков и рекламок: «Торговый дефицит 534 миллиона фунтов стерлингов», «Газ подорожал на 12 %», «Рождественское перемирие ИРА»[23], фотография нового Джеймса Бонда. И Клер.

— Доброе утро, — сказал Фрейзер, ставя передо мной чашку кофе.

— Спасибо. — Я допил холодный кофе и глотнул горячего.

— Я сегодня с утра со следователем разговаривал. Он сказал, что дознание придется отложить.

— Неудивительно. Они дали себе слишком мало времени на подготовку.

Официантка принесла комплексный завтрак и поставила его перед сержантом.

— Ну да, ради родственников было бы неплохо закончить все к Рождеству.

— Черт, и правда. Родственники.

Фрейзер нагреб на вилку половину своего завтрака.

— Ты их знаешь?

— Нет.

— Милейшие люди, — вздохнул Фрейзер, подтирая куском хлеба желток и томатный соус.

— Да? — спросил я. Интересно, сколько Фрейзеру лет?

— Тело им отдадут, так что они хоть похоронить его смогут по-человечески.

— Похоронить — и дело с концом.

Фрейзер положил вилку и нож и отодвинул в сторону идеально чистую тарелку.

— Они вроде сказали — в четверг.

— Ясно. В четверг. — Я не мог вспомнить, когда мы кремировали отца: то ли в прошлый четверг, то ли в пятницу.

Сержант Фрейзер откинулся на спинку стула.

— Так что там насчет анонимного звонка?

Я наклонился вперед, понизил голос:

— Ну, как я уже сказал: посреди ночи, черт побери…

— Да ладно тебе, Эдди.

Я поднял глаза на сержанта Фрейзера: светлые волосы, водянистые голубые глаза, опухшее красное лицо, легкий ливерпульский акцент, простое обручальное кольцо. Он был похож на парня, с которым я сидел за одной партой на химии.

— Я могу говорить с тобой откровенно?

— По-моему, у тебя просто нет другого выхода, — сказал Фрейзер, предлагая мне сигарету.

— У Барри был источник, понимаешь? — Я прикурил.

— Ты хочешь сказать — осведомитель?

— Источник.

Фрейзер пожал плечами:

— Ну и?

— Вчера вечером мне позвонили на работу. Не представились. Просто — приезжай в «Радость» на Раундхей-роуд. Знаешь это место?

— Нет! — со смехом сказал Фрейзер. — Ну конечно, блин, знаю. А вот откуда ты, интересно, знал, что это не подстава?

— У Барри было много связей. Широкий круг общения.

— Во сколько это было?

— Около десяти. Так вот, я поехал и встретился с этим парнем…

Фрейзер сидел, наклонившись вперед, положив руки на стол, и улыбался.

— И кто это был?

— Черный парень, имени своего не назвал. Сказал, что был с Барри в воскресенье вечером.

— Как он выглядел?

— Как обычный негр. — Я затушил сигарету и достал еще одну — из своей пачки.

— Молодой? Старый? Высокий? Маленький?

— Черный. Курчавые волосы, большой нос, толстые губы. Что ты еще хочешь от меня услышать?

Сержант Фрейзер улыбнулся.

— Он не сказал, употреблял ли Барри Гэннон спиртное?

— Я спросил его — он сказал, что Барри был выпивши, но не в стельку.

— Где это было?

Я помолчал, думая, что вот здесь-то я и проколюсь к чертовой матери, потом ответил:

— В «Радости».

— Значит, были свидетели? — Фрейзер достал блокнот и стал записывать.

— Ну да — посетители.

— Я полагаю, ты не стал убеждать нашу темную лошадку обратиться со своей информацией к представителям местных правоохранительных органов?

— Нет.

— Дальше?

— Он сказал, что около одиннадцати Барри собрался в Морли. И что это было как-то связано с убийством Клер Кемплей.

Сержант Фрейзер не отрываясь смотрел через мое плечо на дождь и здание городской администрации городской ратуши через дорогу.

— Каким образом?

— Этого он не знал.

— И ты ему поверил?

— Почему бы и нет?

— Да он же тебе голову морочил, черт тебя побери. Барри поехал в Морли по поводу убийства Кемплей в воскресенье, в одиннадцать часов вечера, после косяка в Гайети?

— Да, так он сказал.

— Ну хорошо, как ты считаешь, о чем таком мог знать Гэннон, из-за чего стоило бы приезжать сюда издалека в воскресенье в столь поздний час?

— Понятия не имею. Я тебе просто пересказываю то, что сказал мне этот парень, вот и все.

— И все? — Сержант Фрейзер смеялся. — Хрена с два. Ты же журналист. Я уверен, что ты расспросил его поподробнее.

Я закурил еще одну чертову сигарету.

— Угу. Но я говорю тебе, этот парень в курсе дела, мать его.

— Ну хорошо. Так что, по-твоему, смог выяснить Гэннон?

— Я же тебе сказал: я не знаю. Но это было причиной его поездки в Морли.