1972. ГКЧП - [16]

И первое, что приходит в голову – отсюда надо убираться, и быстрее. Куда? В аэропорт. Никсона надо увозить. Если его убьют – высока вероятность начала войны. И это будет последняя война в жизни человечества.

Потом буду думать – кто это сотворил и зачем, сейчас не до того. Хотя…и так ясно – кто. Те, кому очень не понравились преобразования в стране. Те, кто мечтает вернуть все на ортодоксальный путь. Те, кому не нравится сближение США и СССР, кому надо, чтобы эти страны постоянно были в состоянии холодной войны. "Ястребы" с той и с другой стороны. Не удивлюсь, если в заговоре участвуют и недобитки из ФБР.

В машины! Уезжать!

Шагаю к Семичастному, говорю ему, стараясь не кричать как глухой:

– Срочно президента в аэропорт! Дело пахнет керосином! Это только начало!

– Что это вообще было?! – Семичастный, похоже что до конца так и не соображает. Досталось ему крепко. Вон, еще и на виске рана, которую я не заметил. Похоже, что роликом приложило. Возможно череп подломало. Как он вообще еще на ногах держится, после такой-то контузии?! Крепкий мужик, ничего не скажешь.

– Это была террористка-смертница! – говорю-кричу я, и вдруг понимаю, что слышу Семичастного и себя! Слышу! Глухота отступает! Ну слава тебе господи…без слуха трудновато будет отсюда выбраться.

– Вставайте! Все вставайте! – кричу я Никсону и остальным – Господин президент, нам нужно покинуть это место! В машину! Все – в машину! Ваш лимузин бронирован?

– Н-нет! – после некоторой задержки отвечает Никсон – Не бронирован.

– Тогда в нашу машину! Товарищ Семичастный, наша…ваша машина бронирована?

– Да…кроме крыши – после небольшой паузы отвечает Семичастный – Но зачем сразу в аэропорт? Сейчас мы разберемся! Уверен, сюда уже едут!

– Я тоже уверен – мрачно сообщаю я – Только вот КТО едет, это большой вопрос. В машину! Все – в машину! Потом разберемся!

Шелепин пытается что-то сказать, не трогаясь с места – то ли хочет оказать помощь раненым вокруг нас, то ли отдать какое-то распоряжение, но я тут же перебиваю, не до сантиментов и разногласий. Сейчас я командую, боевой офицер!

– Вперед, скорее! Вперед! – кричу я, и схватив Ольгу за руку толкаю ее к выходу. Она неуверенно шагает, потом ускоряется и уже почти бежит. Я дергаю с пола Никсона, потом его жену, и обняв их обеими руками толкаю вперед, кричу, преодолевая муть, застывшую в их широко раскрытых глазах – Скорее, в машину! Надо уезжать! Скорее!

Шелепин и Семичастный уже не ждут команды, они оклемались гораздо быстрее своего зарубежного коллеги, и тоже ковыляют к выходу, неуверенно осматриваясь по сторонам, явно еще не до конца ориентируясь в ситуации, повинуясь моему приказу. Идут, потому что альтернативы нет – я вожак, они стадо. И я гоню свое стадо в безопасное место, туда, где их не смогут загрызть волки.

Мы уже были у самого выхода, когда послышались выстрелы – частные одиночные и короткие очереди.

– Стоять! Не двигаться! – завопил я, и вся моя тяжело дышащая группа не сразу, но послушно остановилась – Я первый выйду, осмотрюсь!

И бросился вперед.

Глава 3

Я чуть не погиб. Автоматная очередь врезалась в стену рядом с входом, и одна пуля рванула и так уже драную рубашку с левого бока. Спасло то, что стрелявший не учел, что при стрельбе длинными очередями АК уводит вверх и вправо. То есть получилось так, что первая пуля прошла справа на уровне паха, вторая уже слева, зацепив рубаху, все остальные (очередь патронов на десять) наискосок и выше.

Кто именно стрелял – я не понял, но сразу определил, что стрелок неопытный и "калаш" у него в руках бывает вовсе не часто. Это точно не спецназ, и точно не "профессиональный" автоматчик. Возможно – кто-то из гэбэшников, с какого-то хрена решивших палить по всему, что шевелится.

Я перекатился и залег за бордюром, ограждавшим лестницу, ведущую в рынок.

– Маугли! Какого хрена подставляешься?! – услышал я крик, и увидел парня с позывным Сокол, который сидел прижавшись к тумбе "Союзпачати" с пистолетом "Стечкин" в руках – Выходите с обратной стороны, тут мы их держим! Там машина Генерального!

– Кто это? – только и сумел спросить я.

– Да хрен их знает! Похоже, что наши! Не Омега – просто гэбэшники! Кричат что-то про предателей родины и палят, как угорелые! Положили одного нашего…гады! Он к ним вышел, дурак. Мы человек двадцать за него! Патроны кончаются, скоро или нам конец, или уходим! Так что поспешите!

Перекатом ухожу из-под защиты бордюра, рыбкой бросаюсь в проем двери. Позади грохочут очереди, сыплется на голову штукатурка, кусочки облицовочного камня, осколки оставшихся в дверных рамах стекла. Но я уже внутри рынка. Угол прицела не позволяет достать меня, низко пригнувшегося к полу. Пули свистят поверх головы, сердито жужжат, рикошетируя от каменных стен.

– Ну, что? – спрашивает Семичастный, уже собранный и хмурый, как обычно. Видимо отошел от потрясения.

– Перекрыто! Обложили! – докладываю я и командую – Идем к противоположному выходу! Там стоит ваш лимузин. Наши из "Омеги" пока что держатся, но патронов мало. Как только кончатся – тут или нам хана, или им.

– Кто стреляет? – вмешивается Шелепин, успокаивающе похлопывая Никсона по плечу (видать они только что о чем-то пытались поговорить). Никсон взволнован (еще бы!)