1968 - [7]
Как ни странно, но именно это требование крайне раздражает редакцию пражского издания «Студент», с недавних пор именующегося «Еженедельником молодой интеллигенции». Например, в статье постоянного автора этого еженедельника Александра Крамера, шумно озаглавленной «Какая демократия?», в первых же строках заявляется следующее: «Только что в коммюнике о заседании президиума ЦК КПЧ от 22 марта нам разъяснили, что наша демократизация носит отчетливо социалистический характер. Иными словами, она не есть демократия как демократия».
После долгих, пространных и путаных рассуждений автор патетически восклицает: «Возвратимся же наконец к вопросу, выраженному в заголовке: какая демократия? Действительно, какая? Буржуазная? Социалистическая?» Эта терминология Крамера никак не устраивает. Он даже не хочет с ней считаться, а сам отвечает на свой вопрос так: «Просто демократия». Видите, мол, как я беспристрастен, как я стерильно объективен, какой я чистопородный прогрессист, - меня никак не удовлетворяет демократия социалистическая, но, поверьте на честное слово, я не хочу и буржуазной демократии. Мой пунктик - это «просто демократия».
Полноте, пан Крамер, стоит ли сегодня всерьез прикидываться рассерженным простаком, призывающим оперировать в политике «чистыми абстракциями»? Слова вообще, а термины политические в особенности, имеют свои цвет, вкус, запах - они конкретно содержательны. И я думаю, что все это Александру Крамеру, как и редакции «Студента», хорошо известно. Известно, что нет, не бывает, не может быть «демократии вообще».
«…» Крамер иронизирует: «У нас существуют фетишизированные понятия. Святые, незатрагиваемые принципы. Ведущее положение коммунистической партии. Дружба и сотрудничество с Советским Союзом. Социалистический строй…»
Крамер сомневается: «Надо ли конституцией узаконивать руководящее положение коммунистической партии?»
Крамер рекомендует: «Не понимаю, почему бы не могло быть у нас партии с несоциалистической программой?»
Кажется, ясно. Крамеру, писаниям которого столь щедро предоставляет свои страницы «Студент», не нравятся социалистический строй, ведущее положение Коммунистической партии, дружба с Советским Союзом. Еще одно откровение, и эта программа отрицаний оборачивается «позитивным» предложением: надо создать в Чехословакии партии с несоциалистической программой.
У наших читателей могут возникнуть закономерные вопросы: не являются ли статьи А. Крамера чем-то особым, пикантно-острым на страницах еженедельника?
Увы, нет. Еще щедрее «Студент» предоставляет свои страницы философическим изысканиям И. Свитака, который с ожесточением, почти маниакальным, нападает на марксизм, на Коммунистическую партию, на диктатуру пролетариата. Творения этого автора нуждаются, пожалуй, в специальном исследовании. Я же приведу здесь лишь два кратких, но достаточно характерных извлечения.
Первое: «Демократический механизм правления основан на комбинации конкурирующих политических сил…» Это, так сказать, теоретическое подкрепление крамеровских рекомендаций. Демократия (по Крамеру - «Студенту» - Свитаку), как видите, вполне укладывается в двухпартийную американскую схему, когда «демократы» и «республиканцы» в перерывах между стрельбой по живым мишеням «конкурируют», поливая друг друга грязью и клянясь в верности «высоким идеалам».
Второе: «не верьте в идеологию», «во власть», «в планы», в «необходимость», «в авторитеты»… «молодые люди, верьте сами себе». Это - призыв, напутствие, проповедь. Проповедь примитивно-анархическая. Однако нетрудно сообразить, что не верить в идеологию здесь призывают по причинам чисто идеологического порядка.
Крамер и Свитак - это, так сказать, шеф-повара на фабрике духовной пищи «Студента». Они готовят главные блюда, но не забывают здесь и о десерте. Листаешь страницы «Студента» и убеждаешься, насколько тенденциозно составляются они. Здесь вы встретите обширнейшие материалы, авторы которых всячески стараются обелить израильских агрессоров и вызвать неприязнь к арабским государствам, здесь как нечто чрезвычайно актуальное для студенчества печатаются одно за другим интервью с епископами и кардиналами католической церкви.
Конкретная практическая цель всех этих упражнений недвусмысленна, как и все двусмысленности: духовное отравительство и политическое подстрекательство студенческой молодежи.
«…» Сейчас чехословацкое студенчество является свидетелем важных событий политической жизни. С одной стороны действуют силы - здоровые силы Социалистической Чехословакии, которые действительно заботятся о развитии всех возможностей народного строя, об экономическом и культурном расцвете прекрасной страны, а с другой, - провозглашая широковещательные лозунги, витийствуя и изгаляясь, - действуют силы реакционные, враждебные социализму и прогрессу.
И громче всех свистунов суетятся и улюлюкают, клевещут и подстрекают Крамер, Свитак и их коллеги из еженедельника «Студент».
Гр. Огнев
«Правда», 30 апреля 1968, № 101
Оборотни. О лжепророке Маркузе и его шумливых учениках
Маркузе, Маркузе, Маркузе - имя этого семидесятилетнего германо-американского философа, вынырнувшее из тьмы безвестности, без конца повторяет западная печать. В Бонне он - Маркузе, в Нью-Йорке - Маркьюз, в Париже - Маркюс. Жителя Калифорнии, принявшегося опровергать марксизм, рекламируют как кинозвезду, а его книги - словно новейшую марку зубной пасты или бритвенных лезвий. Придумана даже ловкая формула паблисити: «Три М - Маркс - бог, Маркузе - его пророк, Мао - его меч».
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Эта книга — о жизни, творчестве — и чудотворстве — одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека.
Это книга женщины о женщинах, чьи имена незаслуженно мало известны исключительно в силу гендерной принадлежности. Между тем их научные открытия и исследования в области медицины, биохимии, биологии, физиологии, археологии изменили к лучшему жизнь на планете, позволили победить смертельные болезни, расширить наши знания о мире. Каждая из героинь прошла уникальный путь, и каждая столкнулась с неприятием общества. Их не замечали и игнорировали, их достижения приписывали мужчинам, если же это не удавалось, то в первую очередь подчеркивали их статус жены и матери, а профессиональные заслуги преподносили как бонус.
Добро пожаловать в эпоху тотальной информационной войны. Фальшивые новости, демагогия, боты в твиттере и фейсбуке, хакеры и тролли привели к тому, что от понятий «свободы слова», «демократии», как и от старых представлений о «левой» и «правой» политике, не осталось ни следа. Вольно и невольно мы каждый день становимся носителями и распространителями пропаганды. Есть ли выход и чему нас может научить недавнее прошлое? Питер Померанцев, журналист и исследователь пропаганды, отправился в кругосветное путешествие на поиски правды (или того, что от нее осталось)
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.