1940-Счастливый год Сталина - [25]

и совершила неожиданное нападение на Советский Союз»[119].

Летом 1940 г. в кинопрокат поступил фильм «Закон жизни». Собственно говоря, эта снятая по сценарию Александра Авдеенко картина соответствовала официальной линии критики карьеризма и морального разложения. В качестве отрицательного героя в нем был выведен секретарь обкома комсомола товарищ Огнерубов. Ни Андрей Януарьевич Вышинский, заместитель председателя Совнар­кома СССР, ни Иван Григорьевич Большаков, Председатель Коми­тета по делам кинематографии при СНК СССР, не возражали про­тив выпуска этого фильма в прокат. Поэтому редакционная статья в «Правде» от 15 августа 1940 г. «Фальшивый закон» грянула как гром среди ясного неба. Фильм закрыли, а в комитете по кинематографии предусмотрительно занялись самокритикой.

СКОРО « шт ши ivtiifT «И птмгтт*

is»ohw

Закин )ЬШ- £

«ee-eiwe hwnov Л (пая*, 1 с »|ци

Ргк 16 Огонек. 10 июля 1940 № 19 3-я стр. обложки

Но этим дело не кончилось. 9 сентября 1940 г. в ЦК ВКЩб; со­стоялось обсуждение фильма. Прису гствовали Сталин, его ближай­шее окружение, Председатель Комитета по делам кинематографии, руководство Союза писателей и кинорежиссеры. На совещании пред- седате. [ьствовал секретарь ЦК по идеологии Жданов. Сталин прини­мал участие в дискуссии[120]. Деятелям искусства, естественно, было известно, что открытая критика недостатков легко могла быть ис­толкована как извращение советской действительности. Александр Остапович Авдеенко, сам того не желая зашел слишком далеко, неправильно поняв сформулированную Сталиным задачу кинемато­графистов — способствовать повышению политической сознательно­сти масс

На что же делал упор Сталин? Он хотел, чтобы литература «по­казывала врагов не как извергов, а как людей враждебных нашему обществу, но не лишенных некоторых человеческих черт». Сталин выразил недоумение по поводу того, что автор сценария, собственно говоря, подразумевал под «законом жизни». Возможно, это было свя­зано с тем что он изобража1 только противников, вставляя в (тороне победителей истории. Касаясь пролетарского происхождения Авде­енко, С галин сел на своего конька — разоблачение шпионов и то, что в другом контексте он называл «биологическим методом». «Б рабочем классе тоже есть отдельные люди, — поучал Сталин, — и не каждый рабочий "на вес золота"». И далее резюмировал «То, что преподно­сит Авдеенко, не можег служить отражением образа мыслей и чувств передового класса, следующего дру гим "законам жизни"»¹⁵³.

Евгений Евтушенко упоминает в своих мемуарах одно высказыва­ние Сталина, сделанное в разговоре с отчаявшимся партийным функ­ционером, который курировал писателей. Когда Дмитрий Алексеевич Поликарпов (так звали этого партийного чиновника) попросил Ста­лина освободить его от обязанности приглядывать за литераторами и дать ему менее хлопотное занятие, ибо все писатели — это плохие люди, да к тому же еще и «скрытые или явные антисоветчики», Ста­лин ему ответил: «Все верно, товарищ Поликарпов, все верно. Дей­ствительно, наши писатели почти поголовно — пьяницы, бабники и скрытые или явные антисоветчики. Но справедивый гнев нашего на­рода уже уничтожил самых одаренных из наиболее зловредных пи­сателей. Что же делать с оставшимися? Любая уважающая себя стра­на, товарищ Поликарпов, не может остаться совсем без писателей. У меня нет других писателей для вас, товариш Пликарпов. Поэтому идите и работайте с этими»[121].

То, что Сталин сам устраивал застолья и сквозь пальцы глядел на известные всему городу пьяные похождения «ведущих мастеров сло­ва» и «инженеров человеческих душ», конечно, было известно всем присутствующим на совещании. Так, например, Алексей Толстой, славившийся своим пристрастием к мирским наслаждениям, после публикации повести «Хлеб» (1937 г.), посвященной обороне Цари­цына в годы Гражданской войны, был в фаворе у Сталина[122].

Слово Сталина было законом. В 1937 г. после премьеры фильма «Ленин в Октябре» он поздравил режиссера Михаила Ромма и как бы мимоходом заметил, что идейное содержание картины без мифо­логизированных ключевых сцен, таких, как арест Временного пра­вительства или штурм Зимнего дворца, не ясно. После этого фильм был немедленно отозван, сцены пересняты. Через месяц заново смон­тированный фильм снова вышел на экраны кинотеатров. Ровно к 60-летию Сталина Ромм выпустил свой следующий фильм «Ленин в 1918 году». Сталин остался удовлетворен этой картиной, а также тем, как была сыграна его роль новым артистом.

Интересно отметить, что на сентябрьском совещании 1940 г. Ста­лину отважился «возразить» лишь один его участник — Николай Николаевич Асеев. Он напомнил, что каждое высказывание Ста­лина равнозначно директиве. Сталин с ним согласился и уступил. В 1941 г. Асеев получил Сталинскую премию за поэму «Маяковский начинается». Авдеенко, чей фильм стал поводом для совещания с уча­стием верховного критика, был исключен из Союза писателей, уво­лен из редакции «Правды» и лишен квартиры. До 1943 г. он работал на руднике, а затем ушел на фронт. Когда Давид Иосифович Ортен- берг, главный редактор газеты «Красная звезда», спросил у Сталина, можно ли печатать материалы Авдеенко, Сталин дал согласие: «Вы можете. Авдеенко свою вину искупил».