1940-Счастливый год Сталина - [12]

Кто еще, кроме Ульриха и еще пары человек, знали, что в этот ве­чер пуля палача оборвала жизнь гения? Театральная Москва жила своей обычной жизнью. Во МХАТе шли "Мертвые души", в Малом — "Лес"; в цирке поражал публику своими чудесами Кио»[52].

МАРТ-КАТЫНЬ

Я дал все необходимые указания их освободить. Говорят даже, что они на Земле Франца-Иосифа, но там никого нет. Я не знаю, где они.

Сталин (лето 1940 г.)

Сталин наверняка прятал в глубине души сознание своей вины за причастность к катастрофическим итогам советско-польской войны, случившейся двадцатилетием ранее; его паладины конечно же догадывались об этом и всячески остерегались даже намекать на эти события.

Как известно, летом 1920 г. революционные войска смогли от­теснить глубоко — до Киева — проникшие на территорию страны польские войска. Части Красной армии (РККА), действовавшие на Западном фронте под командованием Михаила Тухачевского, дошли затем до предместий Варшавы.

Как признал впоследствии его польский противник маршал Йозеф Пилсудский, им это удалось благодаря успешному решению моло­дым советским генералом «проблемы использования ударных сил»[53]. Новая стратегия мобильности требовала, однако, эффективной ком­муникации и четкого взаимодействия многочисленных частей, дис­лоцированных в районе боевых действий, особенно это касалось ка­валерии. То, что в конечном счете попытка с боем захватить столицу ДТолыни закончилась неудачей, по оценкам российской стороны, было связано в частности с тем, что не удалось организовать взаи­модействие различных сил и подчинить их единому командованию. Сам Тухачевский в докладах об этой войне, с которыми он выступал 7-10 февраля 1923 г. в военной академии в Москве, конкретно указал на эту проблему: «Обстановка явилась для нас чрезвычайно грозной, особенно в связи с тем, что конная армия упорно продолжала свои действия в львовском направлении вместо люблинского»⁷⁷.

■t

Но политкомиссаром (с 18 мая 1920 г. по 1 сентября 1920 г.) того самого Юго-Западного фронта, войска которого так срочно нужны были под Варшавой, был человек по имени Иосиф Джугашвили, т. е. товарищ Сталин. Вероятно, он хотел провести «параллельную» операцию, войти в Лемберг, в то время как Тухачевский прошел бы парадным маршем по центральной улице Варшавы Новый свят. В ре­зультате ни та ни другая победа не состоялась, потому что «расхож­дение, ко времени решительного столкновения, почти под прямым углом главных сил Западного и Юго-Западного фронтов предрешило провал операции»[54].

Исаак Бабель находился в рядах Конной армии[55] Юго-Западного фронта в качестве воина и корреспондента. Впоследствии он в очень горьких тонах описывал свои впечатления об «архаичном» облике воинства, действовавшего в Восточной Галиции. А в личном дневни­ке он сокрушенно сделал 18 августа 1920 г. запись о буднях револю­ционной борьбы: «Ад. Как мы несем свободу, ужасно»[56].

С тех пор как «Конармия» Исаака Бабеля в 1923 г. стала с про­должениями печататься в журнале «Красная новь», он снискал себе стойкую ненависть Семена Михайловича Буденного, который назы­вал его «эротоманствующим автором»[57].

Вначале легендарная Конная армия действительно участвовала в прорыве польского фронта под Киевом⁸². «Но потом она, как и весь Юго-Западный фронт, где политкомиссаром был Сталин, проявила свою оперативную несостоятельность. Все закончилось тяжелым по­ражением в августовском сражении под Варшавой»[58].

*

Наметившийся провал на Западе, естественно, привел в бешен­ство и Ленина, возмущенного бессмысленностью предпринятого Ста­линым самовольного стратегического шага: «Ну, кто же на Варшаву ходит через Львов!» — якобы воскликнул он, узнав, что Сталин отка- , зался направить Буденного на помощь терпящему бедствие Тухачев­скому. Немедленное смещение Сталина оказалось впоследствии тем, что он «никогда не забывал и за что он при удобном случае мстил»[59].

Вот так и произошло то самое «чудо на Висле», в результате ко­торого продвижение Красной армии на Запад было остановлено, а Октябрьская революция окончательно схлынула назад в пределы России (как непригодная для экспорта). Долой мечты, что военные силы, действующие «как дополнение в борьбе европейских сил, сдви­нут лавину революции с ее мертвой точки, где она находится сейчас. Этого не произошло. Нас отбросили назад»[60].

Советский писатель Анатолий Рыбаков обратил внимание на психолого-политический мотив Сталина — не позволить Тухачевско­му одержать победу под Варшавой: «Из Варшавы явился бы новый Юлий Цезарь, новый Бонапарт. Такого шанса Тухачевскому нельзя было давать, щ Он такого шанса ему не дал»[61].

Некоторые воспоминания об этом сокрушительном стратегиче­ском поражении содержались еще в примечаниях к третьему 30-том­ному изданию трудов Ленина, выходившему в 1925-1932 гг. вначале под редакцией Л. Каменева. Но скоро такие документы и коммента­рии — в частности их включили в немецкий перевод трудов, опубли­кованных «Издательством фюр литератур унд политик» (в Вене и Берлине) — уже не вписывались в адаптированную к потребностям современности историографию советской действительности. После ликвидации последних именитых летописцев Гражданской войны, которые видели ее собственными глазами, — к наиболее известным среди них относился расстрелянный 21 июня 1940 г. Николай Су-