1937. Большая чистка. НКВД против ЧК - [155]
На время «правления» Артузова приходится и начало перестройки агентурно-оперативной работы во внешней разведке. Главным в этой реформе стало повсеместное переключение части агентурно-оперативного аппарата с легальных рельс на подпольные. Прежняя практика размещения резидентур в советских полпредствах при провалах агентуры приводила к громким шпионским скандалам. Советских дипломатов обвиняли в нарушении международного права, а связанных с ними представителей левых политических организаций в проведении шпионской деятельности в пользу СССР. Начавшаяся реорганизация агентурно-оперативной деятельности, инициированная Артузовым, позволяла при случае провала нелегальных резидентур советским дипломатам отрицать связи с разоблаченной агентурой. К тому же находившиеся на нелегальном положении советские разведчики могли более успешно решать задачи по добыванию оперативной информации в условиях жесткого контрразведывательного режима, уже создававшегося в Германии, Италии, Японии, Англии и других странах.
Наиболее реально эти изменения, инициированные Артузовым, проявились при реорганизации одного из главных центров советской внешней разведки в Западной Европе — берлинской резидентуры. 2 ноября 1932 года Артузов подписал распоряжение о перестройке агентурной работы, где требовал в соответствии с началом реформирования резидентуры в Берлине: «…а) правильно распределить агентуру по нелегальным группам; б) организовать промежуточные пункты сдачи материалов по линии как связи с «легальной» резидентурой (Берлин), так и магистральной связи с Советским Союзом; в) подготовить подпольное руководство нелегальными группами, предусматривая создание нескольких нелегальных резидентур… По мере осуществления этой работы производится сокращение «легальной» берлинской резидентуры и объема ее работы. При этом центр тяжести переносится в подполье»[778].
Реформирование аппарата советской внешней разведки в Берлине привело к удачному сочетанию разведывательной работы с «легальных» и нелегальных позиций. Берлинская «легальная» и нелегальная резидентуры сумели избежать громких провалов, успешно обеспечить активную работу агентурно-осведомительного аппарата и добиться ряда положительных вербовок источников.
Но не всегда приказы начальника ИНО выполнялись. Так, например, распоряжение Артузова о создании резидентуры связи в Гамбурге, с расширенными задачами, было встречено в штыки Б.Д. Берманом (резидентом ОГПУ в Берлине) и А.А. Слуцким (заместителем начальника ИНО ОГПУ). Организатор гамбургской резидентуры А.Р. Формайстер рассматривался ими как человек Артузова (он долгое время работал начальником 1-го отделения КРО ОГПУ). В течение девяти месяцев Формайстер постоянно курсировал между Гамбургом, Берлином и Москвой, больше занимаясь переговорами, чем практической работой по организации резидентуры. Этот вопрос так и не был положительно решен, в 1933 году уже после прихода к власти фашистов Формайстер был вынужден покинуть Гамбург.
С нечто подобным Артузов столкнулся и при работе с ИНО ПП ОГПУ по Дальневосточному краю. Здесь без восторга восприняли создание подразделений внешней разведки в структуре ПП ОГПУ по Восточно-Сибирскому краю. Дальневосточные чекисты не желали отдавать своего приоритета в приграничной агентурной разведке. В Хабаровске не желали критически взглянуть на состояние прикордонного агентурного аппарата. В Москве считали, что часть агентуры ИНО ПП ОГПУ по ДВК (а по мнению ряда оперативников даже ее значительная часть) не представляли большой оперативной ценности. Требовалось очистить этот агентурно-осведомительный аппарат «…от малоценных источников, последние пользы нам не приносят, бюджет съедают и превратились из орудия борьбы в… [настоящую] обузу»[779].
Непростые отношения складывались у Артузова со своим замом А.А. Слуцким. Тот, имевший прямую поддержку Ягоды, что называется, «наступал на пятки» своему начальнику. Ряд сотрудников отдела считали Артузова человеком обаятельным, добродушным и романтическим (в некоторых воспоминаниях его называют «натурой богемы»), для других же это был жесткий, расчетливый, с необузданной и безграничной фантазией руководитель. Его тянуло к экстремальному и опасному. Часто эта тяга затмевала его, и рассудочность могла покинуть Артузова. Недаром позднее он указывал на некую анархичность своего характера.
Совершенно иным человеком был Слуцкий. Вот как характеризовали его люди, хорошо знавшие Абрама Ароновича: «Вежлив и приветлив, умен, разносторонен и, главное, в то время — лоялен»[780]. Тем более что за плечами Слуцкого имелся большой опыт чекистской, советской и партийной работы в губерниях, охваченных Гражданской войной. Артузова же, как человека с ничтожной политической биографией, постоянно бросало из стороны в сторону в поисках влиятельного политического «спонсора». Первоначально таковым для Артузова был Кедров, затем Менжинский. Однако влияние Вячеслава Рудольфовича в ОГПУ слабело, а войти «плотно в обойму» Ягоды (как это сделал Слуцкий) нашему герою так и не удалось.
Еще больше подпортили отношения Ягоды и Артузова назначение в ОГПУ посланца ЦК И.А. Акулова. По мнению Ягоды и его ближайших соратников, Артур Христианович был излишне откровенен с Акуловым, в то время как большинство чекистов холодно встретило приход «партийного варяга». Возможно, таким путем Артузов стремился обзавестись поддержкой столь влиятельного партийного работника, каким был Акулов.
В книге даны краткие биографии и послужные списки более 200 руководителей органов госбезопасности союзных республик бывшего СССР. При подготовке справочника автор использовал ранее закрытые фонды архивов ФСБ и МВД России, архивов государств СНГ.Данная книга предназначена ученым-историкам, студентам гуманитарных вузов и широкому кругу читателей, интересующихся историей органов государственной безопасности СССР.
В справочнике приводятся биографические данные сотрудников органов госбезопасности – евреев, входящих в руководящий состав Наркомата внутренних дел СССР периода 1936–1938 гг., судьба которых была напрямую связана с событиями «Большого террора».Евреи были широко представлены в чекистской элите 1920– 1930-х гг., но после 1937–1938 гг. их численность в НКВД значительно уменьшилась. В чем причина этих событий и что стало с теми, кто выпал в эти мрачные годы из «тележки» истории? Авторы книги постарались представить читателям объективные данные на поставленные вопросы.Книга предназначена для тех, кто интересуется историей советских органов госбезопасности, а также историей евреев в бывшем Советском Союзе.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.