1923 - [15]

Кирпичная стена Китай-города ещё не была снесена, поэтому шли через Третьяковский проезд к Ильинке.

Постовому в ЦК он показал мандат Сергея, свой держа наготове. В случае чего можно объяснить, что перепутал. Постовой кивнул головой и пропустил. Нравы были простыми, несмотря на прошедшую гражданскую войну. А может фотографии на бланки ещё не придумали ставить.

Первый раз в жизни, Николай шёл по Центральному Комитету. Было заметно, что на фоне окружающих он сильно выделяется. Преобладали военные тона, в основном френчи. Пиджаки, были похоже, только у секретарской мелочи. Измождённых морд, ожидаемых согласно канону, не наблюдалось. Но в отличие от более поздних времен, ни у кого не было ощущения превосходства, столь ярко выраженного у номенклатуры 80-х годов. Да и понятно – эти люди в кровавой борьбе, не жалея ни себя, ни других, завоевали власть над огромной страной потому что чувствовали себя частичкой этой страны, плоть от плоти, кровь от крови. В те времена наличие партбилета отнюдь не обеспечивала легкую жизнь и превосходство над остальной серой массой. Скорее наоборот. Да и способ формирования управленцев был в корне отличен от будущей комсомольской лестницы к власти. Николай вспомнил, что Хрущёв, уже будучи в ЦК, возил с собой чемоданчик со слесарным инструментом. На случай перемен в жизни.

Народу было много, на лестницах курили и горячо обсуждали разные вопросы, размахивая руками и чуть ли не беря друг друга за грудки. Подивившись такой вольности чувств, Николай нашёл наконец-то оргинструкторский отдел ЦК.

— Здравствуй, товарищ Аркадьев, — начал он, заходя в небольшую комнату, куда его как «товарища из Сибири» отвела немолодая дама в пенсне. Я к вам от Сергея Владимировича.

— Какого Сергея… — начал было Аркадьев, но увидев мандат, замолчал. — Рассказывай, товарищ.

Николай описал смерть Сергея, сказав о себе, что он немец из Сибири и прибыл вместе с ним в Москву по делу «Могилы Чингисхана». Для этого надо было найти вольного археолога, Василия Конева, страдающего припадками помутнения рассудка. На фоне ожесточённой борьбы с колчаковщиной. Более оригинального не придумывалось, поэтому он решил, что всё должно быть просто и кондово.

— Да, Сергей всегда брался за дела серьёзные. И деньги нам сейчас ой как нужны. Пошли к Короткову, расскажешь, а мы подумаем, что делать.

Иван Иванович Коротков занимал пост заведующего организационно-инструкторским отделом ЦК РКПб. Кабинет у него был дай бог, с длинным столом, покрытым зелёным сукном. За этим столом Николай повторил свою историю. Пока он говорил, принесли чай с надоевшими со вчерашнего дня баранками. В принципе, свой расчёт у него был. Если начнут проверять – он уточнит, что он – научный консультант у Сергея на подхвате. Кто его мог знать? Только Сергей. Значит, если что, будут трясти людей с ним связанных. Вот на них-то и нужен выход. В теории они должны помочь.

— Так. Сергея надо забрать, похороним как положено. Аркадьев – займешься. По поводу всех этих дел – ты сам-то что думаешь? — спросил Коротков.

Сергей говорил, что должен идти к Петерсу – наугад бросил второй камень Николай. Он должен порешать оргвопросы. Деньги есть, будем ставить экспедицию и копать.

— Якову Христофоровичу? Он в Туркестане. Плохо…Вот что. Ты подожди чуток, я порешаю кому к тебе сходить. У тебя ещё вопросы есть? С жильём как?

— С жильём решил. Мне бы только документы какие-нибудь, а то у меня только эти, — Николай смело протянул свои бумаги. Он не боялся, похоже и здесь Сергей был в авторитете.

— Аркадьев. Сделай быстро. Оформи как прикомандированного к отделу. Адрес свой оставь, чтоб найти можно было. Сейчас напиши всё подробненько, стол тебе организуем. Ничего не упускай. А мы пока порешаем с ЧК. Чтоб всё быстро и без волокиты вышло. А то взяли за моду бюрократию разводить.

С непривычки писать перьевой ручкой было нелегко. Но Николай справился, сухо, по канцелярски, изложив придуманную легенду. К бумагам приложил документы и оружие Сергея, которое всё это время таскал с собой. Особо упирал на то, что вины людей, проводивших облаву, в смерти Сергея не было. В его положении врагов плодить не хотелось, а друзей заводить надо. Тем более в силовых структурах. На отдельном листочке он стал писать задачи по встречам. Там были сменовеховцы и «комиссар» из вчерашнего трактира. По ощущению Николая того могли сгоряча и шлёпнуть, а на него имелись виды. Поэтому сейчас его отмажем, а там, глядишь, и всё остынет.

Через час все формальности были окончены. Бумаги забрали, а пистолет сказали взять себе. Время такое. Много ещё сволочи в столице. Николай не стал упираться, хотя оружия ещё не разу в жизни не применял. Но как и всякий мужик эти игрушки любил.

Аркадьев пригласил пообедать, и, Николай из чисто этнографического интереса согласился. Всё-таки можно будет говорить, что обедал в ЦК.

Покормили, как и ожидалось, хорошо. Не бедствовали коммунисты и в двадцатые годы. По крайней мере, лучшие их представители. Овощи, рыбка, наверное из Астрахани, колбасы разных сортов – нормальное меню, как и в годину перестройки, когда какой-то орёл опубликовал его в газете. Народ тогда страдал и плакал. Николай не заметил, чтобы за продукты расплачивались. Он похмыкал. «Надо подкормить голодающих товарищей», вспомнил он бессмертные ленинские фразы.