1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции - [124]
Под влиянием этих успехов 14 августа в войну на стороне Антанты вступила Румыния. Главной целью румын был захват Трансильвании, куда они и двинули свои главные силы. К 6 сентября Северной армии удалось вклиниться на австрийскую территорию на глубину 150 километров. «Последние сообщения с фронтов, кажется, дают надежды на изменение общего положения к лучшему, – писала столичная пресса. – Русская армия ведет бои у потерянного в прошлом году Ковеля, снова стал близок Львов – столица Галиции. Румыния уверенно занимает Трансильванию. В то же время германские армии, как сообщается, скованы возле мощной французской крепости Верден. Не это ли возможность того, что военное счастье, наконец, повернется к нам лицом?» А немногочисленные оптимисты, разглядывая карты, даже предсказывали скорое «двойное» наступление на Османскую империю. «После румынского выступления и наших очевидных успехов в Турецком нагорье вырисовывается явная перспектива для продолжения продвижения к Константинополю, – сообщал „Нижегородский листок“. – Румыния совместно с Россией может ударить с северо-запада, русские армии в Армении – с востока, а англичане с юга, из Палестины и Междуречья. Выпадение Турции из войны несомненно нанесет роковой удар по нашим врагам».
Однако очень скоро выяснилось, что успехи Антанты были лишь временными. Наступательный порыв уже сошел на нет, хотя Брусилов и продолжал упорно гнать солдат на штурм Ковеля и Владимира-Волынского. Подошедшие немецкие части ликвидировали кризис, а русские войска понесли огромные потери. Гвардейские части были практически уничтожены, а их командир – генерал В. М. Безобразов был снят со своего поста.
«Ты должен довести до сведения государя, что преступно так зря убивать народ, – писал Михаилу Родзянко с фронта его сын Георгий, офицер Преображенского гвардейского полка. – Командный состав никуда не годится… Ставке никто не доверяет, так же как и ближайшему начальству. Все это может кончиться озлоблением и развалом». В армии впервые было отмечено такое явление, как отказ целых частей идти в атаку. Тем временем 12 сентября немецкие дивизии перешли в контрнаступление на Румынском фронте.
Все эти события похоронили последние надежды на изменение хода войны. Вместо прорыва освобождения Литвы и похода на Царьград страна получила еще более растянувшийся фронт, а в тыл отправились бесконечные вереницы составов с цинковыми гробами.
Третий «фронт»
Вместе с тем летом 1916 года у царя (как всегда неожиданно) возник еще один фронт, на сей раз в тылу. 11 июня царь подписал указ о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского «инородческого» населения в возрасте от 19 до 43 лет, согласно которому призывались из Туркестанского края 250 тысяч человек, из Степного края – 230 тысяч. Между тем еще при Александре II этим народам была высочайше обещана свобода от воинской повинности. Вследствие этого уже 20 июня в таджикском Ходженте началось восстание, вскоре охватившее Самаркандскую, Сырдарьинскую, Ферганскую, Закаспийскую, Акмолинскую, Семипалатинскую, Семиреченскую, Тургайскую и Уральскую области.
Как и во всех других случаях, указ, естественно, оказался лишь формальным поводом к революции, вскрывшим многолетний колониальный гнойник Российской империи. Многие по сей день считают, что у России «никогда не было колоний», а все присоединенные народы испытывали только неимоверную радость оттого, что вошли в состав империи. А местному населению русская колонизация приносила только развитие, образование, культуру и т. п. Одним словом, сплошное счастье! Однако это не более чем миф.
Среднеазиатскую бомбу замедленного действия, как и другие предпосылки революции, заложил еще царь Александр III. В 1886 и 1891 годах были приняты «Положение об управлении Туркестанским краем» и «Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями». Согласно им большинство земель этих регионов переходило в собственность государства. Каждой семье из местного населения в качестве компенсации выделялся лишь участок в 15 десятин в бессрочное пользование. Остальные «избытки» распределялись между русскими переселенцами.
Ну а непосредственно часовой механизм «бомбы» заложил уже Столыпин. В 1906–1912 годах в результате начатой им аграрной реформы в Среднюю Азию и Казахстан было перевезено полмиллиона крестьянских хозяйств, которым выделили свыше 17 миллионов десятин земли. При этом коренные жители были изгнаны в голые степи. «Сторонники политики колонизации предложили разрушить более 5100 постоянных зимовок киргизов и выгнать из них более 30 000 человек с тем, чтобы высвободить примерно 250 000 десятин орошаемых земель, на которых можно было бы обустроить примерно 6500 крестьянских ферм
О роли авиации в Сталинградской битве до сих пор не написано ни одного серьезного труда. Складывается впечатление, что все сводилось к уличным боям, танковым атакам и артиллерийским дуэлям. В данной книге сражение показано как бы с высоты птичьего полета, глазами германских асов и советских летчиков, летавших на грани физического и нервного истощения. Особое внимание уделено знаменитому воздушному мосту в Сталинград, организованному люфтваффе, аналогов которому не было в истории. Сотни перегруженных самолетов сквозь снег и туман, днем и ночью летали в «котел», невзирая на зенитный огонь и атаки «сталинских соколов», которые противостояли им, не щадя сил и не считаясь с огромными потерями.
Цель данной книги – непредвзято рассказать о том, как существовали и работали люди в годы Великой Отечественной войны.Неизвестные и малоизвестные факты о жизни и быте рабочих и крестьян в тылу, борьба с преступностью и саботажем, анализ самых громких уголовных процессов времен Великой Отечественной, трагические судьбы людей, по тем или иным причинам вынужденных дезертировать из армии или уклониться от призыва…Авторы книги не лакируют и не очерняют наше прошлое.Их задача – просто и беспристрастно поведать читателям о том, каковы были условия жизни в тылу и намного ли эта жизнь была легче и безопаснее, чем на фронте…
Книга показывает многообразную и обширную панораму противостояния немецкой авиации и советского флота в 1941–1945 гг. на Балтийском море, а также на Чудском и Ладожском озерах.Предназначается для широкого круга читателей, как специалистов, так и любителей военной истории.
Начало войны ленинградцы, как и большинство жителей Советского Союза, встретили «мирно». Граница проходила далеко на юго-западе, от Финляндии теперь надежно защищал непроходимый Карельский перешеек, а с моря – мощный Краснознаменный Балтийский флот. Да и вообще, война, если она и могла начаться, должна была вестись на территории врага и уж точно не у стен родного города. Так обещал Сталин, так пелось в довоенных песнях, так писали газеты в июне сорок первого. Однако в действительности уже через два месяца Ленинград, неожиданно для жителей, большинство из которых даже не собирались эвакуироваться в глубь страны, стал прифронтовым городом.
В книге на основе обширного фактического материала дается сравнительный анализ организационной структуры и тактики действий немецкой и советской штурмовой авиации в 1941–1945 гг., а также принятых в них систем награждения пилотов.Особое внимание уделено двум самолетам: немецкому Ju-87 и советскому Ил-2, ставшим во время Второй мировой войны поистине легендарными.Предназначается как для специалистов, так и для любителей военной истории.
Эта книга посвящена 30-летию падения Советского Союза, завершившего каскад крушений коммунистических режимов Восточной Европы. С каждым десятилетием, отделяющим нас от этих событий, меняется и наш взгляд на их последствия – от рационального оптимизма и веры в реформы 1990‐х годов до пессимизма в связи с антилиберальными тенденциями 2010‐х. Авторы книги, ведущие исследователи, историки и социальные мыслители России, Европы и США, представляют читателю срез современных пониманий и интерпретаций как самого процесса распада коммунистического пространства, так и ключевых проблем посткоммунистического развития.
Ранняя американская история рождалась из европейских загадок и мифов. Новая книга Леонида Спивака «Когда Америки не было» раскрывает некоторые из этих тайн. Почему Сервантес собирался и не попал в Новый Свет? Каким образом гибель королевы Марии Стюарт повлияла на судьбу будущих поселенцев Новой Англии? Как имя Шекспира связано со старейшим университетом США? В авантюрное документальное повествование переплелись интриги Версаля и мужество североамериканских поселенцев, судьбы мушкетеров и деяния кардинала Ришелье в Новом Свете.
Тевтонский орден, один из трех крупных духовно-рыцарских орденов (наряду с орденами госпитальеров и тамплиеров, во многом послужившими для него образцами), возник в Святой Земле во время 3-го крестового похода (конец ХII века). С тех пор минуло более 800 лет, а орден существует и в наше время. Орден-долгожитель, он несет в себе дыхание далекого прошлого, заставляя наших современников взирать на него с любопытством и восхищением. История Тевтонского ордена представляет собой масштабное полотно, на котором запечатлены значимые события и личности; она естественно вписывается в историю стран Европы.
Книга посвящена почти 140-летнему периоду истории Средней Азии и сопредельных стран времени правления хорезмшахов из четвертой династии. Это рассказ о возникновении, развитии и гибели государства, центром которого был Хорезм. Рассматриваются вопросы политической и экономической истории; большое место уделено вопросам истории культуры.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аксумское царство занимает почетное место в истории Африки. Оно является четвертым по времени, после Напаты, Мероэ и древнейшего Эфиопского царства, государством Тропической Африки. Еще в V–IV вв. до н. э. в Северной Эфиопии существовало государственное объединение, подчинившее себе сабейские колонии. Возможно, оно не было единственным. Кроме того, колонии сабейских мукаррибов и греко-египетских Птолемеев представляли собой гнезда иностранной государственности; они исчезли задолго до появления во II в. н. э. Аксумского царства.