1917–1920. Огненные годы Русского Севера - [51]

. Другой участник этого собрания С. А. Закемовский в своих показаниях говорил: «Наиболее убежденный был Боев. Он верил в возможность переустройства жизни советской властью при помощи рабочих всех стран. Он находил нужным работать здесь, показать, что мы здесь работаем и потому необходимо выпускать прокламации, он говорил, что деньги он теперь привез. Он назвал цифру 40 000 рублей. Многие с ним не соглашались. Сильно спорили с Боевым я и тот, который был с трубкой. Боев предлагал действовать ядом, отравлять офицерство, но я находил эту работу для социалиста совершенно невозможной»[276].

Судя по показаниям участников собрания, Боев был опытным пропагандистом. Он прекрасно понимал, что собравшиеся много знают о тяжелом положении в Советской Республике, хотя бы из рассказов пленных красноармейцев, поэтому он говорил как о недостатках, так и о достоинствах советской власти, но выводы делал положительные. С крайним цинизмом Боев предлагал травить ядом офицеров[277].

После возвращения Боева с 40 000 рублей, работа организации была расширена. Активизировалась пропаганда среди солдат и матросов, возникла подпольная организация на флоте, некоторым ее членам удалось поступить на службу в Военно-морской контроль (военно-морская контрразведка). Ценная военная информация стала передаваться командованию 6-й армии. Члены организации радист И. Ромуль с гидрографического судна «Таймыр» и радист С. Иванов с тральщика № 26 сообщили 26 февраля 1919 г. красным об отправке союзниками подкреплений на фронт. Многие подпольщики были настолько уверены в успехе, что требовали немедленного выступления, но руководство понимало, что оно закончится полным разгромом подполья. По словам Матисон, через несколько дней после собрания Боев ей рассказал: «Часть комитета стояла за немедленное выступление, а Макар был с этим не согласен и говорил, что можно выступать только тогда, когда фронт будет близко, а теперь будет беспорядок без всякого толка. Однажды, скоро после собрания, <…> Макар смеялся и мне рассказывал, что желают выступать, стрелять и убивать»[278]. Стремление организовать восстание отразилось и в содержании листовок. Если в первых из них мобилизуемых призывали уклоняться от призыва в армию, то в прокламации, распространяемой в Архангельске 8 и 9 апреля, рабочих и крестьян призывали вступать в «белую армию для соединения с советскими войсками» и «в национальное ополчение для борьбы с правительством угнетателей»[279].

По ту линию фронта были очень рады установлению связи с архангельским подпольем и ценной информации о союзных и русских войсках. Широкий рост недовольства в рабочей среде сопровождался известиями из Советской Республики о некотором смягчении отношения властей с социалистическими партиями. Одним из первых признаков этого процесса была статья В. И. Ленина «О характере наших газет», опубликованная в газете «Правда». Большевистские газеты были подвергнуты вождем резкой критике за увлечение «политической трескотней», за материалы, посвященные «подлому предательству» меньшевиков[280]. После этой статьи травля социалистов в печати была почти полностью прекращена. В ноябре 1918 г. члены РСДРП(м) получили право работы в советах, т. е. фактически легализацию. В феврале 1919 г. была легализирована ПСР. На самом деле эти послабления носили декларативный характер и сопровождались тотальным контролем органов ВЧК. Длились они очень недолго. С февраля 1919 г. репрессии возобновились с новой силой, но Боев неоднократно подчеркивал, что он убедился, будучи в Советской России, в тесном сотрудничестве большевиков и меньшевиков.

Левые лидеры профсоюзов искали любой повод для атаки на правительство. Они были близки к меньшевикам, но действовали совместно с большевиками. Большевики и профсоюзные активисты готовились к активному выступлению 12 марта 1919 г. во время празднования 2-й годовщины Февральской революции. Митинги проводились на различных предприятиях города, но центральный состоялся на судоремонтном заводе, во время торжественного заседания Архангельского губернского совета профсоюзов. В нем участвовали представители профсоюзов и многочисленные рабочие. Исполком профсоюзов сделал доклад «Значение русской революции для рабочего класса». Выступления носили откровенно большевистский характер. М. Бечин, как умелый пропагандист-демагог, мешая факты и вымыслы, рассказывал, что войскам Учредительного собрания дан приказ не вступать в бой с Красной армией, что было правдой, но тут же сообщил фантастические сведения об объединении всех социалистических партий в Советской России, которые создали общий центральный комитет. Советскую власть профсоюзный лидер назвал «естественной и единственной защитницей интересов рабочего класса», он заявил, что правительство держится лишь при помощи «штыков заморских гостей». Он призывал рабочих к открытому выступлению против правительства и союзников, убеждая их в том, что «солдаты всегда пойдут с рабочими в защите их интересов». Наиболее скандальный характер носила цитата из якобы полученного им письма с фронта: «Союзникам себя за банку консервов и табаку не продадим»