1916. Война и Мир - [29]
Они не знают, что скоро начнётся война. Так скоро, что малыши, сопящие сейчас в колясках, не успеют подрасти — разве что скажут первые слова и сделают первые шаги, не больше. А их родители рассчитают румяных нянек и увезут своих чад к родственникам в Альпы, надеясь отсидеться вдали от стрельбы и взрывов.
Молодой женщине с вызывающим взглядом станет не до броских туалетов. Толстяку придётся изрядно похудеть — возможно, к радости жены-валькирии. Бездарным художникам — скучному аккуратисту Гитлеру и второму, с длинными волосами и девушкой, — скорее всего, придётся надеть военную форму и топать на фронт…
Все эти люди живут себе спокойно, радуются, грустят, гуляют, любят — ничего не зная. А он, Максимилиан Ронге, знает, что ждёт каждого из них. Но должен молчать. И даже если он что-то скажет — ничего не изменится. Ничего не изменится от того, что делает каждый день в своём кабинете начальник агентурного отдела Evidenzbüro капитан Ронге. Не изменится ни в жизни страны, ни в жизни каждого из этих людей на Штубенринге, Паркринге и любой другой улице Вены.
Сегодня ценнейший вражеский шпион мёртв. Сегодня австрийцам — кроме Редля — повезло больше, чем русским. Но удача капризна и ветрена. Завтра она отвернётся от Вены и повернётся к Петербургу. И уже там станут праздновать победу, раздавать ордена и примерять новые погоны.
Скоро найдутся новые шпионы — с обеих сторон. А война всё равно случится. Всё равно она будет страшной и кровопролитной. Всё равно армия Австро-Венгерской империи начнёт наступление на армию Российской империи. Хоть по старому плану, хоть по новому — если в штабе успеют его разработать до начала войны. И всё равно с обеих сторон погибнут люди. Очень, очень много людей… До чего же тошно…
Максимилиана Ронге и правда подташнивало, а в голову лезли мысли, совсем ему не свойственные. Только сейчас капитан вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня.
Он устроился за столиком в парке, на террасе ресторанчика рядом с Курзалом. Внутри шёл концерт — оркестр играл Штрауса, и юные бальные пары вальсировали для увеселения праздной публики. Ронге расправился с огромным, как положено, венским шницелем и принялся тянуть горьковатое пиво, разглядывая знаменитый золотой памятник автору «Голубого Дуная».
На самом деле Максимилиан почти не почувствовал вкуса еды. И не сияющий композитор, что парил со скрипочкой в руках на фоне беломраморной арки, занимал сейчас его мысли.
Надо было признать: разоблачение Редля действительно произошло почти случайно. Как мог попасться в самую простую, наудачу расставленную ловушку человек, учивший Ронге и многих его сослуживцев по контрразведке, — оставалось загадкой. К тому же Максимилиан чуть было сам не предупредил Редля: хотел ведь похвастаться чёрным кабинетом и перехваченными письмами для Никона Ницетаса!
Известие о предательстве полковника ошеломило всех настолько, что Редля едва не упустили. Пока докладывали по команде, повторяя, что ошибка исключена; пока получали у коменданта города санкцию на арест офицера такого ранга — Редль не только успел уничтожить секретные записи, но даже поужинал с давним приятелем, прокурором Верховного кассационного суда Виктором Поллаком.
Череда невероятных событий отказывалась укладываться в сознании.
Глава военной контрразведки с многолетним стажем, легенда борьбы с иностранными шпионами — оказывается одним из них! И накануне войны выдаёт врагу ценнейшие военные секреты.
Светский лев и любимец женщин перед смертью вдруг называет имя своего любовника — молоденького венгерского лейтенанта Штефана Хоринке, и объясняет предательство тем, что русские-де шантажировали его, а любовник беспрерывно тянул и тянул деньги.
Окружённый полицейскими агентами изменник и проваленный шпион сидит в отдельном кабинете умопомрачительно дорогого ресторана «Ридхоф» с прокурором, вместе с которым не раз выступал на процессах по делам изменников и проваленных шпионов…
Тут Ронге непроизвольно усмехнулся, вспомнив, как Редль приглашал его в ресторан. Что ж, это был шанс оказаться на месте Поллака и выслушать исповедь за изысканным ужином стоимостью больше месячного капитанского жалованья: когда полковник понял, что игра проиграна, — он шикарно провёл свои последние часы и успел прокутить часть шпионского гонорара…
— Счёт! — Ронге взмахнул рукой, и улыбчивый официант поспешил к кассе.
Очевидно, у Evidenzbüro сейчас возникнут серьёзные проблемы. Надо будет найти виновных в том, что Редль десяток лет безнаказанно шпионил на русских. Допустим, Ронге как автора удачной операции не тронут. По крайней мере, сразу. А вот на дальнейшее надо подстраховаться.
Уже давно в голове Ронге зрел план. Вернее, пока не план, а лишь намётки плана. Рассуждения, постепенно обретавшие форму.
Полковник Редль принудил его затвердить науку Сунь Цзы.
Умеющий управлять врагом — развёртывает соединения так, что враг должен отозваться. Он предлагает то, что враг может схватить. Он завлекает врага выгодой — и после ждёт со своими войсками.
