1812 год. Пожар Москвы - [13]
А. Сюрюг, настоятель французской церкви Св. Людовика, находящейся недалеко от дворца Ростопчина, свидетельствует, что 14 сентября, к вечеру, «рота гренадеров Молодой гвардии обосновалась на Кузнецком мосту»[126] и, как можно понять, взяла под охрану церковь и близлежащие кварталы, населенные москвичами-иностранцами. Коленкур отмечает, что так как Мортье «считал, что нельзя распылять свои силы в первые моменты, тем более что приближалась ночь», маршал так и не решился 14 сентября ввести в Москву 1-ю гвардейскую пехотную дивизию А.Ф. Делаборда[127].
Каких только неожиданных встреч и удивительных событий не произошло в те первые часы вступления Великой армии Европы в «полуазиатскую» столицу! Польский граф Роман Солтык, служивший в ведомстве Сокольницкого, оказался на Арбате еще до появления там авангарда Мюрата. Справа и слева от себя он увидел красивые большие дома, «хотя и построенные из дерева, но оштукатуренные и окрашенные в желтый цвет, так что они казались сделанными из камня». Солтык начал стучать во все двери, которые, однако, оказались прочно запертыми. Он даже не мог расслышать ничьих шагов, кроме своих собственных. Все было пустынно и молчаливо. Тогда Солтык бросился куда-то в переулки, влево от большой улицы, и, наконец, ему показалось, что в одном многоэтажном доме из окна на первом этаже кто-то сказал по-польски. По-видимому, это были хозяева дома, который стал жертвой грабежа со стороны группы русских солдат. Солтык, ни минуты не раздумывая, спрыгнул на землю, передал коня подскочившему поляку из числа хозяев дома, и бросился вовнутрь. Позже он скажет, что этот необдуманный поступок он мог совершить только по причине того безмерного доверия, которое питали солдаты армии Наполеона в те часы к своему противнику.
Солтык оказался один среди трех десятков «московитских солдат», которые, оставив ружья у стен и разбив хранившиеся там бочки с водкой, усердно пили. Вместо того чтобы броситься к своим ружьям, солдаты, увидев эполеты Солтыка, сдернули свои фуражные шапки и вытянулись во фрунт. Солтык их разоружил и обратил в бегство. Так, по крайней мере, он рассказывал много лет спустя…[128]
После сей стычки с пьяными русскими солдатами Солтык возвратился к Дорогомиловской заставе, где находился император. Наполеон стоял слева от дороги; перед ним на дёрне была разложена огромная карта Москвы. Он расспрашивал людей, прибывавших из города. Одним из них и стал Солтык, сообщивший об опустевшей Москве и идущих там со стороны отставших русских солдат грабежах и пьянстве[129].
Еще более удивительная встреча ждала в те часы баварского обер-лейтенанта Муральта, того самого, который проехал рядом с Мюратом до ворот Кремля. После того как Муральт стал свидетелем стычки французского авангарда с вооруженными москвичами, он отправился назад, пытаясь найти войска вице-короля Богарнэ. Вначале он двигался вдоль длинной и плотной колонны кавалерии и артиллерии, идущей вслед за Мюратом, затем свернул в одну из боковых улиц. Он, как и пятеро его людей, были очень голодны и мечтали раздобыть хоть чего-нибудь съестного. Улицы были пустынны, все дома накрепко заперты, многие окна закрыты ставнями. Наконец Муральт остановил свой маленький отряд перед очень большим зданием. Он приказал одному из солдат сойти с лошади и постучать в ворота. Через довольно продолжительное время из ворот показался хорошо одетый человек. Убедившись, вспоминал Муральт, что «нас только шестеро и поблизости не видно никаких других солдат, он поманил нас жестом в просторный передний двор и тщательно запер за нами ворота. Затем он спросил меня на хорошем немецком языке, говорю ли я по-немецки. После того как я ответил утвердительно и сказал, что мы баварцы, он очень дружески пригласил нас спешиться и пройти с ним внутрь. Я последовал за ним вверх по лестнице, и он привел меня в большую комнату, где собралось много людей, в том числе и женщины. Он тут же приказал, чтобы мне принесли все, что только было возможно, и позаботился также о моих людях, оставшихся внизу. Мне не следует объяснять, что я все съел с величайшим аппетитом. Пока я занимался этим приятным занятием, мой хозяин рассказал, что он немецкий профессор и служит в Московском университете. Естественно, что речь тут же зашла о войне, взятии Москвы и пр. По его мнению, император Александр никогда не заключит мира, и что в ресурсах у него не будет недостатка, если даже и вторая столица империи окажется в руках врага; к тому же приближающаяся зима заставит французов отступать. Они не знают русских, если полагают, что им можно так легко навязать свою волю…» После того как Муральт и его солдаты насытились, приветливый хозяин вручил им еще и еды на дорогу
