1795 - [75]
Элиас бросил в миску горсть крупы, подлил воды, размешал пальцем и отставил в сторону, чтобы набухла. Потом начал ее кормить. Каждая ложка требует напоминания: не забудь проглотить.
Откинул с ее лба волосы и пригляделся.
— У нас нынче полно дел. Наберись терпения, помогай хоть чуток. Нелегко, понимаю, но делать-то нечего.
Набрал в колодце воды. Еще очень рано, народу на улицах совсем мало. Полусонные подмастерья еле плетутся на работу, поминутно зевая. День обещает быть очень жарким, солнце точно подгадало к концу недели. В подвале раскрошил украденный кусочек розового мыла, растворил в воде и взбил очистительную пену. Получилось не очень, но все-таки: поверхность покрылась рыжеватыми, то и дело лопающимися пузырьками. Не в первый раз. Снял с нее рубаху и осторожно подвел ее к середине, куда более или менее попадает свет из его лазейки, и вымыл всю, с ног до головы. Особенно долго возился с волосами. Нервничая, разложил перед собой добытые за лето сокровища: коробочки и баночки с мазями и пудрами. Открыл все и долго разглядывал. Набрал на палец белую густую массу и начал пальцами размазывать по ее лицу, все время пытаясь вспомнить Клару перед зеркалом. Вот это красная — для губ и щек, темная — вокруг глаз. Несколько раз стирал все тряпкой, отмывал и начинал сначала, прислушиваясь к бою часов. Хорошо, что догадался начать пораньше.
И наконец — платье.
Он уже почти забыл, как оно выглядит. Вынул из укрытия, развернул, приложил к ее плечам, потом начал суетливо натягивать через голову. Завязал пояс, посмотрел — результат превзошел все ожидания. А как подходит цвет к ее синим глазам! Та была помоложе, но ширина у платья в самый раз. Мода поменялась: в нынешние времена худоба уже не считается признаком бедности, наоборот, — признак умеренности в еде, даже невинности. Кое-где пришлось подколоть, но не как в тот раз, совсем чуть-чуть. Все же пару раз совершил неосторожное движение, даже кровь выступила, но девушка даже не моргнула.
— Ну-ка, ну-ка…
Взял ее за руки, провел по кругу и засмеялся от удовольствия.
— Какая ты красивая…
Он не раз подглядывал в окна, как танцуют господа. Отвесил церемонный поклон, положил руку на талию и начал кружить. Удивительно — получилось не так плохо; сохранившиеся, не зависящие от сознания рефлексы удерживали ее тело от падения.
Дело близится к вечеру. Мальчик может не смотреть на часы на башне, время он и так знает точно: как только солнце уйдет из переулка и скроется за крышами соседних домов — пора. Закутал девушку в старое одеяло, на котором обычно спал. Лучше всего идти по пустынной Пасторской — на Большой Западной всегда полно людей. Сворачивает в каждый прилегающий переулок. Давно усвоенная истина: если надо выбирать между скоростью и безопасностью, сомневаться нечего. Безопасность важнее, даже когда торопишься. Прямая дорога не всегда самая короткая. У кабаков уже собирается народ. Рукава закатаны, рубахи расстегнуты чуть не до пупка. Все, как подсолнухи к солнцу, повернулись к морю, откуда время от времени долетают первые дуновения свежего предвечернего бриза. Ругаются: пиво теплое, кабатчик не позаботился завезти лед, соленая рыба подванивает. Холодное, теплое — наверняка оставят в кабаках все заработанное за неделю до последнего рундстюкке.
Элиас ведет свою девушку осторожно и бережно, шепотом молясь — не споткнулась бы о какой-нибудь вывороченный из мостовой булыжник, не порвала бы, не испачкала платье. Теперь, когда заветная цель так близка…
Искать долго не пришлось. Наружный двор пуст, в дальнем углу, у арки, коптит одинокий фонарь. Охранник в форме, которую Элиас до этого никогда не видел, уставился на них, подкрутил усы и усмехнулся:
— Это еще что за чучело? Что у тебя там?
Элиас с гордым видом откинул одеяло.
Охранник сделал большие глаза и на короткое время онемел. Опять поправил усы.
— Это что ж… Развлекаться, что ли?
Элиас кивнул:
— Ну да, ну да. А куда же? Ясное дело — развлекаться.
— А разрешение есть?
Закивал еще чаще, на этот раз молча, чтобы голосом не выдать ложь. Охранник подумал немного и собрал усы под нос, так что от них остался только зажатый между пальцами лохматый клок.
— А мне-то что? — пожал плечами. — Кто я такой, чтобы судить, кому что нравится. Молодая, по крайней мере. Давай, проходи, а то посажу в кутузку.
Сделал страшные глаза и захохотал.
Они прошли через арку. Дальше шла лестница такой ширины, что на каждой ступеньке можно уложить двоих взрослых людей. Через каждую сажень — яркие двойные бра. Двойные двери настежь открыты и привязаны к стенам золотистыми сутажными шнурками. А там — волшебный, залитый светом грот с бесценными сокровищами. Элиас остановился на пороге. Он никогда ничего подобного не видел. Конечно, он не раз останавливался и заглядывал в окна Биржи и Воксхаллена, подолгу застывал в восхищении, глядя, как тысячи трепещущих огоньков сливаются в люстрах и в настенных светильниках в единое, яркое и манящее море света. Но восторг всегда имел привкус горечи; раскинутые руки канделябров словно перегораживали ему дорогу, как сегодняшний охранник, проводили невидимую границу: тебе здесь не место. Возвращайся в холод и темноту. Хочешь глазеть на огонь — зажги лучину или разведи костер.
Лучший дебют 2017 по версии Шведской академии детективных писателей. Эта захватывающая, остроумная и невероятно красивая книга о темных временах жизни Стокгольма с лихо закрученным криминальным сюжетом и подробно описанным на основе исторических документов городским бытом XIII века прославила начинающего автора, потомка древнего дворянского рода Никласа Натт-о-Дага. Его книгу сравнивают с «Парфюмером» Патрика Зюскинда и романами Милорада Павича. «1793» стал бестселлером в Швеции, а через неделю после первой публикации — и во всем мире.
Долгожданное продолжение дебютного романа шведского писателя Никласа Натт-о-Дага «1793», покорившего Швецию, а затем и весь мир! Зло не покинуло Стокгольм Молодая девушка зверски убита в брачную ночь. В страшном преступлении подозревают ее мужа-дворянина. Однако мать несчастной не верит в обвинения и просит о помощи однорукого Карделя, рядового полиции нравов. Расследование возвращает его обратно в темную бездну Стокгольма, и он обнаруживает, что город еще более опасен, чем когда бы то ни было. Окунитесь в мрачный мир XVIII века, где сплелись жестокость и милосердие, унижения и гордость, безобразие и красота.
Валерий Борисович Гусев родился в 1941 году в Рязани. Окончил Московский институт инженеров сельскохозяйственного производства имени В. П. Горячкина, там же преподавал. Затем работал редактором "Международного сельскохозяйственного журнала".Повести, рассказы, очерки Валерия Гусева публиковались в периодической печати и сборниках, он — дипломант Всесоюзного конкурса Союза писателей и МВД СССР, лауреат конкурса журнала "Социалистическая законность".Приключенческие повести В. Гусева рассказывают о молодых сотрудниках милиции, об их поиске, романтическом увлечении своей работой, об их несокрушимой вере, что самый справедливый закон — советский."Шпагу князю Оболенскому" — первая книга Валерия Гусева.Иллюстрация на обложке и внутренние иллюстрации Бориса Алексеевича Федотова.Содержание:Конкур со шпагойШпагу князю Оболенскому!Первое делоДо осенних дождей…Выстрелы в ночиЛеонид Словин.
В заброшенном складе на городской окраине обнаружен растерзанный труп шестилетней Глории Саммерс, поиски которой безуспешно ведет полиция. Вскоре исчезает еще одна девочка из той же школы — Эмили Моррисон. Удается задержать убийцу Глории, но он упорно отрицает свою причастность к пропаже Эмили. Резник принимается за дело…
В сборник «Последний идол» вошли произведения Александра Звягинцева разных лет и разных жанров. Они объединены общей темой исторической памяти и личной ответственности человека в схватке со злом, которое порой предстает в самых неожиданных обличиях. Публикуются рассказы из циклов о делах следователей Багринцева и Северина, прокуроров Ольгина и Шип — уже известных читателям по сборнику Звягинцева «Кто-то из вас должен умереть!» (2012). Впервые увидит свет пьеса «Последний идол», а также цикл очерков писателя о событиях вокруг значительных фигур общественной и политической жизни России XIX–XX веков — от Петра Столыпина до Солженицына, от Александра Керенского до Льва Шейнина.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Синтия Тейлор привыкла получать все, что захочет. Как оказалось, крепкий брак, великолепный дом и двое прелестных детишек — совсем не предел ее мечтаний. Муж ее сестры Селесты зарабатывает больше, и он не последний человек в криминальном мире. Затащить его в постель, изменив своему супругу и предав родную сестру? Это самое меньшее, на что способна Синтия! Она не остановится, даже разбив жизни собственных детей…
Ведущая программы областного ТВ «Женское счастье» Ирина Лебедева вместе со своей бригадой, режиссером, редактором и оператором становится свидетельницей жестокого преступления. Приехав в цирк снимать очередную передачу, Ирина и ее коллеги видят, как от страшного взрыва погибает молодая актриса Камилла Маранелли. Кто повинен в смерти кокетливой женщины? Ревнивый муж? Или старшая сестра Маргарита, которая завидовала бешеному успеху Камиллы? Или супруг Маргариты, возглавляющий их цирковую группу?.. Молодая журналистка, вопреки нежеланию руководителей телецентра, начинает собственное расследование убийства.