1795 - [43]
Болин скептически поднял бровь:
— А что еще?
— Охотничьи псы. Если мои усилия интересуют братство, я смогу удесятерить их, когда буду избавлен от этой обузы. Пусть оставят меня в покое.
— Музе передайте: пусть не тянет. И кстати: вон там, под статуэткой льва, пачка билетов. Возьмите один или пару. Может случиться, спектакль вас вдохновит. И знаете что, Тихо? Борода. Единственное, что вам к лицу.
Выйдя в переулок, Сетон вспомнил: на корабле юный Тре Русур пересказал ему слова, сказанные о нем, Тихо Сетоне, Сэмюелем Фальбергом.
Скорпион, притворяющийся безобидным паучком.
То же самое он услышал и сегодня, но человек, сделавший это наблюдение, отличался от Фальберга настолько, насколько вообще могут отличаться один от другого представители человеческого рода.
3
У всех на устах имя Линдегрена — оказывается, упсальский юноша, известный озорными застольными песенками, несколько лет назад ошеломивший публику «Слепым любовником», написал новую пьесу — неслыханный успех обеспечен. Пьесу в театре обсудили, одобрили, отрепетировали — и, как говорят, ждут триумфа. Билеты на премьеру давно проданы. Счастливчикам приходится отбиваться от предложений продать их за двойную цену, а то и дороже.
Сетон от соблазна продать подарок Болина удержался. Черт его знает, а вдруг старик сам припрется в театр, проверить?
А ведь когда-то часто ходил на такие представления, билеты буквально совали ему в руку. Он был всем нужен — подольстить на всякий случай или попросить о какой-то услуге. Но в приглашении Болина вполне может быть заключен подвох.
Ну нет. Преодолеть искушение. К тому же если и есть что-то достойное в жизни города — так это театр.
Он идет в театр. Пусть будет все, как раньше.
Днем шел дождь, но к вечеру прояснилось. Тихо Сетон перешел через мост на Норрмальм, миновал здание оперы — и вот он, сказочный замок между Королевским садом и водой. Когда-то этот замок получил имя «Несравненный» и до сих пор вполне его оправдывает. Прямой укор построенному Тессином королевскому дворцу — огромному, тяжелому, словно прижатому к земле параллелепипеду. Как будто знаменитому архитектору отказало необходимое в его профессии понимание трехмерности бытия. Зато «Несравненный» с его летящими замысловатыми пропорциями, стройными башенками и высокими окнами — совсем другое дело. Истинный памятник, зеркало, в судьбе которого отразилась болезненная суть эпохи. Построен лет сто назад для короля, но потом, ввиду недостатка денег, передан государству. Когда Густав III начал войну с русскими, переделан в арсенал. А теперь, после того как отгремели последние залпы, вновь перестроен — на этот раз в нем разместился театр, прибежище фантазии и честолюбия.
Зябко. Холодная весна вцепилась в рукав наступающего лета и никак не хочет дать ему дорогу. Это Сетону на руку: публика тепло одета, многие даже намотали на подбородки зимние шарфы, узнать кого-то трудно, если вообще возможно.
Он поднимается по лестнице, но дорогу преграждает капельдинер в малиновой ливрее.
— Попрошу билет.
Глянул и огорченно покачал головой, словно лучшие его ожидания не оправдались.
— Придется подождать. Стоячих пропускаем в последнюю очередь.
Сетон с трудом удержался от комментария, подошел к освещенному окну и посмотрел на билет. Так и есть: стоячее место в партере. Среди всякого сброда, да еще сбоку, откуда видна только часть сцены. Придется любоваться левой половиной действия. Или правой. Он даже не предполагал, что речь может идти не о ложе.
Болин… негодяй. Еще одно унижение. Остается только проклинать свою доверчивость.
Холод все больше напоминает о себе. Сетон натянул на себя все, что у него было. Впрочем, трудно объяснить, откуда эта дрожь: от нетерпения или просто замерз. Наконец впускают и третьесортных зрителей, но только после того, как капельдинеры выстроились по обе стороны внезапно опустевшей лестницы и проводили восхищенными взглядами прибывших знатных гостей. Толпа повалила с руганью и толкотней. Шагу не сделать, чтобы не наступить кому-то на пятки.
Партер забивают до отказа. Еще один-другой зритель, и начнется опасная давка. Видно, устроители с карандашом в руке посчитали, сколько квадратных дюймов нужно для среднего горожанина, поделили площадь партера на эту скупо выбранную норму — вот вам и количество билетов. То и дело вспыхивают ссоры, даже мелкие потасовки… Сетона удивило: женщины ничуть не уступают мужчинам. Ни в работе локтями, ни в непристойной ругани. Он терпеть не мог чужих прикосновений, ему стало не по себе. Попытался найти глазами выход. Но куда там: в такой толпе идти против течения бессмысленно и опасно.
Медленно взмахнули красные бархатные крылья — открылся занавес. Устроители не стали дожидаться, пока стихнет сумятица в партере, и взглядам зрителей открылось нечто, напоминающее ателье художника.
Он не расслышал почти ни одной реплики. И не старался — не до того. В партере очень жарко. Пот течет ручьями. Толпа напоминает море с загадочными и непредсказуемыми подводными течениями. Нечистое дыхание сотен ртов, воздух колеблется от еле заметных сотрясений: обезумевшие от неслыханного пиршества блохи перескакивают с одного театрала на другого. Сетон проследил чудовищную вонь протухшей обуви до омерзительного вида горожанина с приклеенной дурацки-восторженной улыбкой — и застонал от отвращения. Никто, разумеется, на стон не обернулся. Попросту не расслышали.
Лучший дебют 2017 по версии Шведской академии детективных писателей. Эта захватывающая, остроумная и невероятно красивая книга о темных временах жизни Стокгольма с лихо закрученным криминальным сюжетом и подробно описанным на основе исторических документов городским бытом XIII века прославила начинающего автора, потомка древнего дворянского рода Никласа Натт-о-Дага. Его книгу сравнивают с «Парфюмером» Патрика Зюскинда и романами Милорада Павича. «1793» стал бестселлером в Швеции, а через неделю после первой публикации — и во всем мире.
Долгожданное продолжение дебютного романа шведского писателя Никласа Натт-о-Дага «1793», покорившего Швецию, а затем и весь мир! Зло не покинуло Стокгольм Молодая девушка зверски убита в брачную ночь. В страшном преступлении подозревают ее мужа-дворянина. Однако мать несчастной не верит в обвинения и просит о помощи однорукого Карделя, рядового полиции нравов. Расследование возвращает его обратно в темную бездну Стокгольма, и он обнаруживает, что город еще более опасен, чем когда бы то ни было. Окунитесь в мрачный мир XVIII века, где сплелись жестокость и милосердие, унижения и гордость, безобразие и красота.
Как-то сразу не заладился у Ольги Бойковой, главного редактора газеты «Свидетель» отдых на Черном море. Не успела она толком освоиться в гостинице, как там произошло убийство ее владельца – бизнесмена Сочникова. Милиции, прибывшей на место преступления, все предельно ясно: мужчину убила его жена Сабина. И все улики, казалось бы, действительно против нее – Сабину видели возле трупа с окровавленным кинжалом в руке. Да и мотив налицо: почему бы молодой красотке не избавиться от пожилого скуповатого супруга и не стать самой хозяйкой гостиницы, приносящей неплохой доход? Но Ольга Бойкова, насмотревшись на ход расследования, не согласна с официальной версией и уверена, что убийца не Сабина.
Основано на реальных событиях.Текст составлен по записям дневников автора.Подвергнут сюжетной корректировке.Фамилии, имена, названия изменены.В «Корпоративных тайнах» читатель приоткрывает для себя реальные механизмы решения крупным региональным холдингом своих повседневных проблем через субъективное восприятие ситуации главным героем.
Автомобильная авария, на первый взгляд выглядевшая обычным несчастным случаем, превращается в целую цепь запутанных событий и судеб…
Проклятая икона, принадлежавшая, согласно легенде, самому Емельяну Пугачеву.Икона, некогда принадлежавшая предкам Ольги, — но давно утраченная.Теперь след этой потерянной реликвии, похоже, отыскался… И путь к иконе ведет в прошлое Ольги, во времена ее детства, проведенного в тихом южном городе.Однако чем ближе Ольга и ее муж, смелый и умный журналист, подбираются к иконе, тем яснее им становится — вокруг бесценной реликвии по-прежнему льется кровь.Проклятие, довлеющее над «Спасом», перестанет действовать, только когда он вернется к законным владельцам.Но до возвращения еще очень далеко!..
Произошло страшное убийство, свидетельницей которого стала лишь маленькая девочка — дочь убитой. Есть подозреваемый, но нет доказательств его вины: девочка могла ошибиться. Если вина не будет доказана в самое ближайшее время, подозреваемого придется отпустить. Молодой оперуполномоченный Анатолий Коробченко кое-что придумал…
Недаром говорят, что для детективов нет ни будней, ни праздников. Вот и хозяйка престижного ресторана, а по совместительству сыщик-любитель Лариса Котова на этот раз берется за дело в Международный женский день. Она расследует убийство владельца фирмы по продаже недвижимости Николая Голованова, отравленного на своей даче… Лариса отбрасывает одну за другой кандидатуры подозреваемых и тут вдруг понимает, что упустила из вида одно важное обстоятельство — кражу пистолета из кабинета Голованова. А ведь подобные исчезновения, как подсказывает ее опыт сыщика, обычно влекут за собой весьма печальные последствия.