1794 - [142]
Ему почти не нужно слов. Одно-единственное, и он повторяет его раз за разом.
Так нельзя. Надо собраться с мыслями.
Все письма Шильдта написаны в одно и то же время.
Он переждал день в полусне, укрывшись в заброшенном сеннике. Ночью, волоча ноги, дошел до Слюссена и перешел мост. Город между мостами никогда не спит. От Зерновой площади до Мушиного парламента снует народ. Кто в кабак, кто из кабака, кто-то лихорадочно подыскивает местечко справить нужду.
Эрик вдруг понимает — на его месте другой человек. Он помнит свое имя, он много помнит, но это не он. Все, что с ним было, — было не с ним, а с кем-то другим. И мир вокруг другой. Злобный и растерянный. Зачем-то попробовал переставить слова: растерянный и злобный.
Вонючий туман. В вонючем тумане шевелятся тени людей, гротескные и отталкивающие. Людей ли?
Сетон обчистил его до нитки.
Никто не обращает на него внимания. Мало ли таких. Пропил всю одежду, бедняга, бредет куда-то в надежде найти незаблеванный уголок. Вряд ли переживет заморозки. Разве что кто-то случайно бросит более внимательный взгляд — в свете уличного фонаря или там, где пакгаузы в гавани на Меларстранден случайно пропустят бледные лучи полной луны. Посмотрит— и постарается обойти поскорее. Странно ведет себя этот бродяга — норовит схватить за полу, бормочет что-то невнятное.
Он без устали повторяет одно и то же. С той минуты, когда покинул дом умалишенных. Одно слово — название места. Кому-то удается разобрать его хриплый шепот, и этот кто-то поскорее, стараясь отодрать его цепкую, как коготь руку, указывает дорогу.
У него засела мысль, что он растерзал свою любимую невесту…
Эрик добрался до моста через озеро Клары. Посеребренные лунным светом гребни волн слева и справа показались ему толпой привидений, а в равномерном шуме прибоя чудилась вечная песня о любви, предательстве и отмщении. За спиной, на востоке, горизонт уже начал наливаться предрассветной синевой.
Он миновал Серафен. Каменные дома появлялись все реже, пока их не сменили пустыри и луга, небогатые хутора и покосившиеся, рассеянные тут и там деревянные домишки.
Он шел и шел, очень медленно, шаг за шагом. Постепенно рассвело. Даже тут, далеко на окраине, время от времени попадались прохожие, но здесь-то они издалека замечали — что-то с этим пареньком не так. Отворачивались и старались обойти стороной.
Солнце старалось не подниматься чересчур высоко; подчиняясь вечному закону о смене времен года, стремилось как можно ловчее укоротить свой дневной маршрут. Поначалу светило где-то сбоку, потом перекатилось вперед и начало изображать постепенно уходящую к горизонту пуле водную звезду.
От яркого света на глазах выступили слезы.
Во вам виноват этот ухмыляющийся дьявол.
Вот он и добрался до цели. Большой дом на вершине пологого холма, окруженный ухоженным яблоневым садом. Дети, играющие в салочки, заметили его, прекратили игру и засмеялись. Наверное, он и в самом деле представляет комичное зрелище: нелепая тощая фигура в свисающей чуть не до колен слишком широкой рубахе и с драным одеялом на плечах. Дети подбежали, взялись за руки и начали водить вокруг него хоровод.
Он, заикаясь, бормотал раз за разом все то же слово, а они каждый раз кивали, смеялись и показывали на дом на холме.
Да, да… так и есть, все верно.
Зазвенел колокольчик — детей звали на ужин. Они убежали, все время оборачиваясь и жестами приглашая его следовать за ними.
Он покачал головой.
Наступил вечер. Эрик остался в одиночестве, и в медленно разгорающихся прихотливых созвездиях внезапно увидел ее лицо. Линнея Шарлотта… Он увидел ее лицо. Он услышал ее голос, показавшийся поначалу шорохом уже заметно увядшей травы.
Иди и сделай то, что должен сделать, — вот что расслышал он в этом шорохе.
По щекам его катились слезы, но он их не замечал. Облизал губы, понадеялся оживить в памяти тот, самый первый поцелуй.
Ничего не вышло.
Пока существует Хорнсбергет, он недосягаем.
Эрик начал спускаться в долину, неуклюже огибая оставленные на тропинке корзины — сбор яблок продолжится и завтра. В доме все окна погашены, за исключением фонаря за входной дверью — для тех, кого выгонит из дома нужда, превосходящая возможности ночного горшка. Искаженное неровностями стекла, пламя свечи словно шепчет — иди, иди ближе, не бойся.
Шепчет ее голосом.
Разве это не польза для всех? То, что ты собираешься сделать, — разве это не благодеяние?
На каких весах взвешивает жизнь «за» и «против»? Почему надо делать обязательный выбор: или-или? Или ты жертва, или преступник… И что будет с этими детьми? Не лучше ли уснуть, сохранив невинность, и больше никогда не просыпаться? Почему никто и никогда не придет на помощь…
Он положил дрожащую ладонь на ручку двери.
23
Анна Стина постояла немного на Русском подворье — внезапно нахлынули воспоминания. Посмотрела, как грузчики, согнувшись в три погибели, таскают железные болванки на огромные весы. Пошла не по набережной, а поднялась на Хорнгатан, мимо церкви Святой Марии… ревир, где когда-то свирепствовала Драконша. На погосте — похороны, господа в черных одеждах почтительно кланяются усопшему. Вот и холм Ансгара. Дальше пути нет — надо сворачивать к воде. Там ее ждет короткий мост через пролив, отделяющий Лонгхольмен от Сёдермальма — Мост Вздохов. Задержалась на секунду — посмотрела, как в вентерях ходят кругами силуэты пойманных рыб.
Лучший дебют 2017 по версии Шведской академии детективных писателей. Эта захватывающая, остроумная и невероятно красивая книга о темных временах жизни Стокгольма с лихо закрученным криминальным сюжетом и подробно описанным на основе исторических документов городским бытом XIII века прославила начинающего автора, потомка древнего дворянского рода Никласа Натт-о-Дага. Его книгу сравнивают с «Парфюмером» Патрика Зюскинда и романами Милорада Павича. «1793» стал бестселлером в Швеции, а через неделю после первой публикации — и во всем мире.
Мрачный, жестокий, кровавый Стокгольм. Полный несправедливости и абсолютно к ней безразличный. Смерть поджидает здесь на каждом шагу и заберет с собой любого, кому не посчастливилось с ней встретиться. Но порою смерть может стать спасением. По Городу между мостами бродят заблудшие души, которые не могут обрести покой. Живой мертвец, обрекший сотню судеб на раннюю кончину. Молодой охотник, угнетенный тенью покойного брата. И цель его охоты: загнанный зверь, от злодеяний которого содрогнется весь город. В холодном Стокгольме одни пытаются искупить грехи, другие — скрыть свои проступки.
А с вами случалось такое? Когда чья-то незримая жизнь играет внутри вас будто забродившее вино, она преследует вас с самого детства и не даёт покоя ни днём, ни ночью. С ней невозможно договориться, у неё нет ни ног, ни тела, ни голоса. У неё нет ничего. И, тем не менее, она пытается по-своему общаться и даже что-то рассказывает. Что это: раздвоение сознания или тихое сумасшествие? А может, это чья-то неуспокоенная душа отчаянно взывает о помощи? Тогда кто она? Откуда взялась? И что ей нужно?
Первый официальный роман по мотивам культового сериала «Нарко» от Netflix. Удивительно подробное и правдивое изображение колумбийской наркоторговли изнутри. Хосе Агилар Гонсалес – sicario, наемный убийца медельинского картеля. Он готов обрушиться на любого врага Пабло Эскобара – и сделать с ним все, что прикажет Патрон. Он досконально изучил весь механизм работы кокаиновой империи, снизу доверху. Он глубоко проник в мысли и чувства Эскобара. Он знает, как подойти к нему даже с такой просьбой, которая другим показалась бы самоубийством, – и получить желаемое.
В новом томе собрания сочинений классика бельгийской литературы Реймона Жана Мари де Кремера, более известного под литературными именами Жан Рэй, Джон Фландерс и Гарри Диксон, вошли девять повестей из его почти неизвестного за пределами Бельгии цикла. Цикл посвящен приключениям потомка одного из эпизодических героев Артура Конан Дойля, упомянутого в рассказах о Шерлоке Холмсе — профессора Джо Белла. Перед нами новый герой, шестнадцатилетний Эдмонд Белл, столь же юный, как Рультабий из «Тайны желтой комнаты» Гастона Леру, столь же проницательный и столь же блистательный.
В причудливый узор сплетаются судьбы героев романа: адвоката-красавицы Тамары, безнадежно влюбленного в нее аналитика Боба, оперативника Вохи и бизнесмена Виктора Новака. Любовь, ненависть, соперничество, случайные встречи и взаимные обиды связывают этих людей, а объединяет единая цель: поиск серийного убийцы. «Несчастный случай» — так называется новый роман, раскрывающий обстоятельства пятого дела из серии «Тройная защита». Прошло несколько лет после смерти мужа Тамары Макса, друга и коллеги Боба и Вохи.
Летними вечерами в дачном поселке собиралась дружная компания хороших знакомых – пока к ним не присоединились новые соседи. Это неприятные, грубые люди – сильно пьющий художник Денис, его вульгарная супруга Иричка и ее тихая, незаметная сестра Зина. Как-то вечером, когда компания сидела во дворе, нарядная Иричка прошла мимо, небрежно помахав присутствующим, а вскоре ее труп нашли в ближайшем овраге…Полиция начала расследование, но соседи решили не оставаться в стороне и попросили Олега Монахова, называющего себя ясновидящим и волхвом, присоединиться к поискам убийцы в частном порядке…