170000 километров с Г. К. Жуковым - [88]
Охота за жуковскими "сокровищами" превратилась в навязчивую идею партийно-чекистской мрази, все пытавшейся скомпрометировать нашего великого полководца. Агентура МГБ распространяла слухи о мифическом "чемодане с бриллиантами", который-де имел Жуков. Люди "с чистыми руками и горячими сердцами" основательно напутали. "Подготовил чемоданчик с бельем", - скажет о тех временах Г. К. Жуков. На случай заключения в тюрьму. Но охотники за бриллиантами, по-видимому, обратили в свою веру даже Сталина. Периодически все это выливалось в нешуточные приступы политического безумия. Один из них случился в самом начале 1948 года. Абакумов докладывает 10 января 1948 года Сталину:
"В соответствии с Вашим указанием 5 января с. г. на квартире Жукова в Москве был проведен негласный обыск. Задача заключалась в том, чтобы разыскать и изъять на квартире Жукова чемодан и шкатулку с золотом, бриллиантами и другими ценностями...
По заключению работников, проводивших обыск, квартира Жукова производит впечатление, что изъято все, что может его скомпрометировать. Нет не только чемодана с ценностями, но отсутствуют какие бы то ни было письма, записи и т. д. ...
В ночь с 8 на 9 января с. г. был произведен негласный обыск на даче Жукова, находящейся в поселке Рублево под Москвой..."
Бред!
Цена: в январе 1948 года первый инфаркт у Георгия Константиновича. Мы можем только гадать, какие гадости предъявлялись маршалу (о результатах провалившихся "негласных" обысков ни слова!), гадать по объяснению Г. К. Жукова в ЦК ВКП (б) "товарищу Жданову Андрею Александровичу", датированному 12 января 1948 года. В конце 1947 года Жуков имел неосторожность рассказать своему адъютанту подполковнику Семочкину о содержании доноса Новикова. Адъютанта арестовало МГБ, и в тюрьме он настрочил заявление на Жукова. Маршал-де вел себя "непартийно", продал машину, набрал мануфактуры для штор и гардин для дачи (дача-то была государственная и находилась в ведении и на балансе МГБ), истратил 50 тысяч марок, полученных от Серова, набрал серебряных ложек, не желает подписываться на заем, заказал книгу о себе писателю Славину и все в том же духе.
Жуков по пунктам опроверг домыслы Семочкина, в негодовании назвав их "ложной клеветой", заверил, что "никогда не был плохим слугою партии, Родине и великому Сталину... Прошу оставить меня в партии. Я исправлю допущенные ошибки (?)". Испив горечь унижения, Георгий Константинович прозорливо еще написал: "Семочкин клевещет на меня, рассчитывая на то, что он является вторым после Новикова свидетелем о якобы моих антисоветских взглядах и что ему наверняка поверят".
История эта приключилась через полтора года после злосчастного 1 июня 1946 года. Тощий компромат собрали на Жукова за этот немалый срок трудившиеся не покладая рук мерзавцы из органов, если подполковник Семочкин был "вторым", по оценке Жукова, клеветником после главного маршала. По подсчету Георгия Константиновича, уже на 1 июня 1946 года в деле против него "фигурировали 75 человек, из них 74 ко времени этого заседания были уже арестованы и несколько месяцев находились под следствием. Последним в списке был я".
Итог провала очередного похода МГБ на Жукова: 12 февраля 1948 года в старом штабном вагоне военных лет он отправился в Свердловск командовать войсками Уральского военного округа. Наверное, Жуков тяжело размышлял о случившемся. Да, отбил еще один натиск клеветников. Вероятно, маршалу приходили в голову мысли о несовершенстве человеческой натуры, но он, кристально честный в словах и поступках, без сомнения, не мог представить себе, что кампания очернения была далеко не случайной - то был отработанный чекистский прием: перед неизбежным арестом предельно оклеветать жертву. Цель когда за обреченным захлопнутся двери тюрьмы, он останется в памяти на воле как ничтожный, грязный человек.
Изворотливое МГБ, опасаясь мстительного гнева Сталина, провал своей версии о Жукове-мародере, по-видимому, изобразило как самое веское доказательство того, что он заговорщик. Живет-де только зловещими замыслами, остальное деньги, вещи - его совершенно не интересует. Наконец и подобрали ключ к загадочной душе маршала! Дело оставалось за малым - отыскать потребные "доказательства". В тюрьмах томилось немало военных, иные из них знали Жукова. С них и начали. Увы, умнейших чекистов ожидали одни разочарования.
По доносу политработников в конце 1946 года были смещены командующий войсками Приволжского военного округа генерал-полковник Гордов и его начальник штаба генерал-майор Рыбальченко. Оперативной техникой подслушали не только беседы прогнанных генералов, но и разговор Гордова с женой. Они ругали Сталина, и, что, наверное, привлекло цепкое внимание чекистов, Гордов упомянул Жукова, и вот в каком контексте: "Сейчас только расчищают тех, кто у Жукова был мало-мальски в доверии, их убирают. А Жукова год-два подержат, а потом тоже - в кружку, и все! ...Тут вопрос стоял так: или я должен сохраниться, или целая группа людей должна была скончаться - Шикин, Голиков и даже Булганин, потому что все это приторочили к Жукову. Значит, если нужно было восстановить Жукова, Гордова, тогда булганинщина, шикиновщина, голиковщина должны были пострадать".
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.