1661 - [25]
Выбившись из сил после такой тирады, первый министр с изможденным видом скрючился в кресле.
— Можем ли мы, по крайней мере, взять у Англии выгодный заем? — спросил Фуке, выдвигаясь вперед, словно для того, чтобы Мазарини его лучше расслышал. — Казна остро нуждается в пополнении, господин кардинал. К тому же так мы окажем давление на наших итальянских кредиторов, покажем, что можем обойтись и без них…
— Довольно, господин суперинтендант. Ни за что не поверю, будто в мирное время у нас будет меньше кредитов по сравнению с тем, что мы имели, когда воевали.
Глаза кардинала вновь полыхнули огнем, когда он обратился к Никола Фуке.
— Это ваша привилегия — изыскивать искусные ходы, дабы удовлетворять нужды короны, а они воистину немалые, тут я с вами согласен. К тому же у меня уже нет достаточно времени уделять этому должное внимание. Мне нужно незамедлительно, — сказал он, обращаясь, как бы между прочим, к Летелье, — обсудить с вами меры, которые необходимо срочно принять с тем, чтобы искоренить в иных религиозных кругах безрассудную злобу, граничащую с ересью и мятежом. А что до финансовых ухищрений, я знаю ваши способности, — в очередной раз понизив голос, продолжал Мазарини, обращаясь теперь к Фуке и пристально глядя ему в глаза. — Я жду только, чтобы лучшие из ваших талантов послужили во благо народу…
К всеобщему удивлению, суперинтендант заговорил снова:
— Что до экономии, не соблаговолило ли ваше высокопреосвященство ознакомиться с отчетами, которые я вам представил, — они касаются видов на торговлю предметами искусства и на последние военные заказы. Речь идет о денежных прибылях, которые, на мой взгляд, можно получить, минуя какие бы то ни было банковские сделки. Надеюсь, король оценит обоснованность моих доводов по достоинству и без промедления. Экономия, убежден, позволит его величеству выделять больше средств на политические нужды и в то же время сократить расходы на содержание своих верноподданных. Уж если они разучились бояться своих господ, пусть хотя бы научатся их любить!
На лице Мазарини мелькнула тень сомнения, однако он утвердительно покачал головой.
— Да-да.
И, обращаясь уже к Летелье, сказал:
— Господин канцлер, я должен просветить вас насчет доводов господина Фуке касательно изящных искусств, а к оружию мы еще вернемся. Кстати, что до вооружения… война, господин суперинтендант, требует взвешенных решений, черт возьми! — выругался кардинал, изображая иронию. — Похоже, белка на вашем гербе превратилась во льва, раз вы взялись укреплять свои владения на Бель-Иле. Я-то думал, ваша Индская компания промышляет мирной торговлей.
— О, да, господин кардинал, — ответил Фуке бесцветным голосом, едва скрывая волнение. — А укрепления, о которых вам любезно докладывают мои недоброжелатели, всего лишь склады. Но мои частные интересы не в этом. Мои частные интересы меркнут, когда я имею честь обсуждать интересы короны.
Мазарини загадочно улыбнулся, ничего не сказав в ответ. Когда он вновь обратился к Летелье, взгляд его сделался благожелательным:
— Итак, господин канцлер, как идут приготовления к свадьбе господина де Лувуа, вашего сына? Что до меня, я, вопреки желанию, уделяю недостаточно времени замужеству моих племянниц Гортензии и Марии… Бедные голубки, — простонал он со слезами на глазах, обращенных к небу.
Сложив ладони, первый министр проговорил что-то по-итальянски, перекрестился, потом развел руки и, опираясь на темного дерева подлокотники кресла, отпустил министров, заверив их, что очень хотел бы обмануть ожидания врачей, а для этого ему нужен отдых. Когда посетители отбыли восвояси, Мазарини еще долго сидел в кресле, не шелохнувшись, наслаждаясь вернувшейся тишиной. Потом он открыл глаза и позвонил в золоченый колокольчик с ручкой из оливкового дерева, который всегда держал под рукой. Заскрипел паркет, и послышались шаги камердинера. С задумчивым видом, даже не удостоив его взглядом, Мазарини приказал:
— Скажите Кольберу, чтобы поднялся ко мне.
Когда слуга покорно удалился, первый министр сказал, обращаясь к самому себе:
— Какой же он чудак… Столько лет прошло, а он так и не научился отличать коварство от порядочности!.. Какие одинаковые у них лица!
И, выпрямившись, со вздохом прибавил:
— Олухи, льстецы бестолковые… а он… вот уж не знаю, откуда столько решимости… Ну да ладно, времени на раздумья и полумеры больше нет. Тем хуже. Времени совсем не осталось.
16
Театр Пале-Рояль — вторник 15 февраля, одиннадцать часов утра
— Караул! Убивают! Спасите! Помогите!
Кричала Жюли. Не успев войти в театр, Габриель кинулся в коридор, откуда доносились крики, и увидел на полу театрального сторожа, с грехом пополам отбивавшегося от двух молодчиков, мутузивших его на глазах заплаканной юной актрисы. Скрючившись, обхватив голову руками, старик, как мог, защищался от тумаков своих обидчиков. Габриель схватил одного из них за шиворот и, рывком поставив на ноги, изо всех сил ударил его кулаком прямо в лицо. У молодчика из разбитого носа хлынула кровь, залив белую рубаху, а сам он от сокрушительного удара рухнул наземь, как подкошенный.
— Дёру! — крикнул его сообщник.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.