16 наслаждений - [3]
Я думаю, что все еще хотела, по крайней мере подсознательно, чтобы сказка стала реальностью: я Спящая Красавица или Белоснежна, ожидающая принца, чьи романтические поцелуи должны пробудить во мне полноту чувств, выпустить на свободу мои бурные страсти, разбудить дремлющее и скованное воображение и вернуть меня назад в то последнее итальянское лето.
Поезд уже тронулся, когда дверь в купе наконец-то открылась. Секунды две я сидела с закрытыми глазами, а затем открыла их и увидела… нет, не моего Прекрасного Принца, а проводника-неаполитанца, старика, настолько щуплого, что мне пришлось помочь ему поднять огромные чемоданы американок на верхнюю багажную полку. Эти чемоданы как плащи от дождя фирмы «Берберри»: множество дополнительных карманов, ремней и потайных застежек-молний, скрытых под специальными клапанами.
Я спросила у него про кадета из Сен-Сира.
– Он в другом купе, – ответил проводник. Этот парень не для тебя. Слишком молод. Тебе нужен мужчина постарше, вроде меня.
– Но вы женаты.
Он пожал плечами и как-то нахохлился, подобравшись всем телом.
– Лучше скажи своим друзьям, – мы говорили по-итальянски, – что вагон-ресторан отцепят до того, как мы пересечем границу. Места на ужин лучше занять заранее.
Я кивнула.
– Если только, – продолжал он, – их чемоданы не набиты американской едой. Поркаматтина![9]Он взглянул вверх на чемоданы, ткнул себе в скулу указательным пальцем[10] и ушел.
К этим двум американкам я питала смешанные чувства, какие испытывает путешественник к туристу. С одной стороны, ты хочешь им помочь, не прочь похвастаться своим превосходными знаниями; с другой – тебе не охота связываться с ними. Я не хотела связываться. Они представляли не мой тип людей. Мой тип – это сильные женщины: морячки, загорелые и в ноябре, игроки в гольф или теннис, завсегдатаи клубов, ширококостные, уверенные в себе, приметные, решительные, ухоженные, гладкие, как моржи, в своих шерстяных костюмах. Американки же напоминали мне дамочек с Золотого побережья, которые время от времени появлялись на демонстрациях КРР с открытыми чековыми книжками, рассказывая, как они восхищаются нашим движением и как сожалеют, что не могут сделать для нас больше. По словам СКБН-лидеров, эти женщины ничего не смыслили в идеологии: «Они думают, что их дерьмо не пахнет».
В их понимании я была потрепанной маленькой итальянкой – я не проронила в их присутствии ни слова по-английски и читала итальянский роман, – но было уже поздно раскрывать карты. Я успела услышать слишком много.
Например, я узнала, что они познакомились прошлым летом на каком-то писательском семинаре в Университете имени Джона Хопкинса и что обе переспали со своим инструктором, писателем-романистом по имени Филипп. Я узнала, что Филипп был лысым, но имел «большое достоинство» («как дубинка»). Я узнала, что ни одна из них не делала это по-собачьи ДФ («до Филиппа») и что они путешествовали вторым классом по совету того же Филиппа: он сказал, что так они смогут добыть больше материала для рассказов, которые они собираются писать теперь, когда разведены.
Частью их плана, насколько я поняла, было наблюдать, обращая внимание буквально на все. Возможно, они тоже искали знаки, а может быть, и нет. В любом случае казалось, что они пытались запечатлеть все детали путешествия по европейской железной дороге на страницах своих толстых тетрадей в мраморных обложках, предпринимая чисто физические усилия. Они ничего не упускали из виду, даже надписи на французском, немецком и итальянском языках, призывающие пассажиров не выбрасывать мусор из окна и не срывать стоп-кран. Все подробности попадали в их записные книжки: штраф не менее 5000 франков, срок заключения в тюрьме не менее года. И когда одна из них отмечала что-то, то другая делала то же самое: инструкция на оконном замке, как устроены подлокотники, надписи на выгоревших изображениях Шартрского собора, висевших на стенах купе над спинками сидений. (Меня саму мучил соблазн на них смотреть, но не хотелось увлекаться или прерывать их игру.)
Я уткнулась в свою книгу – «Lessico famigliare»[11] Натальи Гинсбург. Еще час прошел в большом напряжении, и я была рада, когда одновременно, тяжело дыша, как собаки после хорошей пробежки, они закрыли свои тетради и возобновили беседу.
Иоланда. Ты заметила пожилого мужчину с трубкой?
Рут. Да.
Иоланда. А экстренную остановку?
Рут. Да, я ее заметила.
Иоланда. А овец?
Рут. Каких овец? Я не видела никаких овец.
Иоланда. Ха! (Облизывая палец и рисуя воображаемую цифру в воздухе.) Там было шесть овец в чьем-то дворе. Рут. О, черт! Жаль, что Филиппа нет с нами.
Иоланда. Забирай себе Филиппа, я, пожалуй, возьму того парня в смешной шляпе.
Рут. Какого еще парня?
Иоланда. Того, которого мы видели в Меце.
Рут. Это нечестно.
Иоланда. Что ты на самом деле чувствуешь к Филиппу? Ты не думаешь, что он нас просто использовал? Я имею в виду, кто бы мог подумать в тот первый день…
Рут. Ты думаешь, он переспал и с Эллис тоже? Вот уж кому это точно было нужно. А как насчет Хельги?
Иоланда. С Хельгой – может быть. С Эллис – нет. Слишком старая и бездарная.
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.
Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.