16.19.366: Малолетняя дочь - [35]
Вы сами сделали все – факт.
Вы знаете: «не эгоистка».
И знаю, что здесь – не одна…
Но вы же видите огрызка,
что: «подождет! Еще юна».
Систему рушить – мне привычно.
Ее могу и обойти…
Вы ж – продолжайте быть статичны.
Мы сможем и без вас найтись!
Только собой!
Не любишь мои брови, вещи…
Как я хожу и одеваюсь…
А может, требований – поменьше?
Нет, знаешь, я не издеваюсь!
И в мыслях не было моих.
На счет твоих, правда, не знаю…
Ты лучше – разберись в своих.
А что и как – я понимаю!
Перед тобой – лишь мое тело.
И это все – лишь моя жизнь!
И это – только мое дело.
Ты можешь ногти к локтям сгрызть.
Я знаю, что для многих дети -
лишь претворение их мечт…
И своего им здесь не светит.
Так вот – я здесь, чтобы пресечь!
Я сформирован, адекватен,
как человек, знаю, как мне.
Мой возглас – будет троекратен:
«я неподвластна, нет, тебе!».
Не притворишь свои идеи,
не сделаешь меня – тобой.
Я разгромлю твои затеи.
И стану – только лишь собой!
Дориан Грей в юбке (без юбки)
Смотрю я на лицо свое…
И все же – как логично!
Не цельно портится оно,
а только лишь частично.
Той частью, что я прикрывала,
привычно, волосами…
И только вот сейчас узнала -
что могут треснуть сами…
Все клетки кожи – паутиной
разделят так мое лицо…
На то, что стало и что было.
И выйти страшно за крыльцо!
Все семь грехов – там, не по разу.
Все, как по маслу, на картине…
И проявляются – прям сразу.
Старя, треща часть моей мины!
Теперь – на роспуск с волосами.
И грим – по левой стороне…
Чтоб если с ветром их не станет -
никто не мог понять по мне…
Что вышло эго все наружу
и забрало вдруг часть меня…
Нельзя сказать, что стало хуже -
лишь потеряла вновь себя!
Теперь – «за тех». Говорю тост:
«кто друга видит в подлеце!».
Не тратя денег же на холст -
я Дориан Грей в одном лице.
Муза
В конце коллаборации
с Музой моей родной…
Мне хочется надраться!
Иль покурить. А что?
Быть может, все и сразу.
А может быть, одно…
Бывает, что с отказом -
хочу побыть с собой!
Бывает, что о стену
мне хочется убиться…
Порезать ножом вену
иль в уголок забиться…
Вдруг засмеяться громко
и с крыши поорать…
Заплакать – тихо, тонко…
И людям не мешать!
Уйти гулять надолго -
весь день не появляться…
В чужую прыгнуть «Волгу»,
на мотоцикл… Сорваться!
И чтоб без остановки -
уехать бы отсюда…
И пусть там будут пробки -
скучать по «здесь» не буду!
Построить дом на дереве
иль где-то в скалах жить.
Чтоб не стучало в темени.
Гнездо свое здесь свить!
Хочу сбежать, уехать,
вернуться блудной дочерью…
Где будет – не до смеха,
ведь проводили с почестью…
И снова: «эгоистка,
овца неблагодарная…
Хотела где прижиться.
Должна быть – солидарная!».
Я ненавижу слово
и лишь себе «должна».
Они не слышат, словно…
«Другая ты была!
Послушная, ручная,
тобой мы помыкали.
Теперь – уже иная.
Зачем тебя отдали?!».
И ненависть же – строчкой.
Война, кровь… ножевая!
Где хочется же – точку.
Но их все – ставит мама.
Магаз как опустеет,
а я – и за дуршлаг…
Она – вдруг веселее.
Отходит. В руки – флаг!
Про палку – и не буду.
Второй – не нам заход!
Два дня писать так буду,
что после – введет в шок.
А после: «сколько драмы!
Будто мешаем жить».
И было б странно, мама,
но не тебе судить.
Себя ты и не видишь,
влияния – на меня.
«Не надо, ты ж обидишь».
Пусть и прочтет себя!
Причины – мне напиться
и закурить! Поймет…
Но и не даст мне спиться -
одна же, не уйдет.
Одиночка
Уходишь в свою одиночку?
Не хочешь говорить…
И снова оставляешь дочку.
Родные хоть? Смотри…
Те наши все минутки мира -
в картину не сложить!
В театре будто я сатиры.
«Роль матери учить?».
Играешь с редким, но успехом.
Палку – не вперегиб!
Крича: «смотрите – кто же сверху».
Но статус – под моим.
Казалось бы – куда уж глубже?
Но ведь сошла со дна…
И палец в рот тебе не суй же -
руки лишишь ведь, а!
Не скажешь, что и прямо монстр.
Но и не ангел, вот!
Если б была при холокосте,
вам с нациками – в лофт.
Не в отношении евреев,
насильственном сжигании групп…
Всех нервных клеток – так вернее.
Ведь дело – твоих рук!
Неужто, слышу возмущение?
Да, не хочу я говорить!
Мне не противно нахождение.
Не сможешь ты благоволить…
Чуть дольше хоть одной минуты.
А мне подачки – не нужны.
Эго, любовь к себе – раздуты.
И переездом – решены!
*
Уходишь в свою одиночку?
Не хочешь говорить…
И снова оставляешь дочку.
И там – чтоб одной быть!
Уехала!
Дождаться б мне того момента,
когда отправлю смс…
И не дождавшись в нем ответа…
Щелчок! И номер мой исчез.
Звонков не будет: «С Днем рождения!».
Или с привычным: «Как дела?».
Я наплевав на суеверия -
уехала… И тут – цела.
Не отложила денег, место
не выбрала, где стопонусь…
Но знаю лишь одно. И честно -
обратно больше не вернусь!
Начать с нуля – с нулем в кармане.
Без рода, связей и друзей…
Это – не брешь тут в моем плане.
На дно вы тащите. Вы. Все!
Связали, заперли вы в рамках -
семейных ценностей, единства…
Я не Рапунцель. И мне в замке -
нет места же… Бесчинства!
Я не хочу ходить по тропам -
след в след… По вашем же стопам!
Ошибки ваши вижу сходу -
втирайте дичь другим кротам!
Может, я тихо говорила?
Но ничего, я повторю…
«Я всех люблю, да и любила,
но вашу жизнь – не повторю!».
Я сделаю все так, как нужно.
Как я хочу… Хочу сама!
И ничего, что сложно, тужно…
Все эти годы – я одна.
И как-то выжила, представьте.
И столько же – я проживу!
Не ваша здесь вина, вы знайте.
Простое и щемящее сердце повествование о «Семейном Дереве», растущем сквозь тернии тяжелых времен, с момента рождения и до наших дней, в «Запоздалом дневнике» замечательной, любимой мамы и бабушки «бабы Нины», «тёти Нины» — Нины Александровны Узиковой, представлено в этой книге.
В эту книгу лег опыт путешествий длиной в четыре года (2017—2020). Надеюсь, тебе будет интересно со мной в этой поездке. Мы вместе посетим города и места: Кавказ, Эльбрус, Дубаи, Абу-Даби, Шарджу, Ларнаку, Айя-Анапу, Лимассол, Пафос, Акабу, Вади-Мусу, Вади-Рам, Петру, Калелью, Барселону, Валенсию, Жирону, Фигерас, Андорру, Анталью и Стамбул.
Какая девушка не мечтает о любящем муже и роскошном доме с прислугой? Плюс верная подруга, мощная магия и парящие в небе дирижабли – разве не рецепт сказочной жизни? Но моя дольче вита – это клубок обмана. Я не знаю, кому верить и кого любить. Ночами меня мучают сны о другой жизни, а днем все кажется чужим. Как я сюда попала, и есть ли путь назад?
Что такое «Чай с тишиной»? Это умение находить волшебное в повседневном. Это Взрослая Ведьма, мудрая и строгая. Это Маленькая Ведьма, трогательная и озорная. Это улыбки и слезы, нежность и усталость, радость и печаль, собранные под крышкой пузатого глиняного чайничка. Это сказки, которые всегда рядом — в детских воспоминаниях и взрослых чувствах, в солнечных зайчиках и каплях дождя, в разноцветных лоскутках и кошачьем мурлыканье. От автора: Городское фэнтези, немного сказкотерапии, капелька автобиографии — и много-много фантазии.
Книга «Семейная история» посвящена истории рода Никифоровых-Зубовых-Моисеевых-Дьякóвых-Черниковых и представляет собой документальную реконструкцию жизненного пути представителей 14 поколений за 400 лет. Они покоряли Кавказ и были первопроходцами Сибири, строили российскую энергетику и лечили людей. Воины, землепашцы, священники, дворяне, чиновники, рабочие, интеллигенция – все они представлены в этой семье, и каждый из предков оставил свой след в истории рода, малой и большой Родины. Монография выполнена на материалах архивных источников с привлечением семейных воспоминаний и документов, содержит множество иллюстраций.
«Империя Щита Центавра. Неизвестная планета» – первая часть будущей трилогии о приключениях Райана Уокера – человека из двадцатого века, переместившегося на сто тысяч лет вперед. Вместе со специально созданным отрядом Райан отправляется выяснить происхождение космической аномалии, однако ему не суждено до нее добраться.