151 стихотворение - [12]
Шрифт
Интервал
если жара такая что просто ни сесть ни лечь
просто ни дать ни взять ни мяса ни рыбы
не получив ни в ухо ни в рыло
а уж как и что при этом течет по усам
каждый знает и сам
знал безусловно и присутствовавший при сем
один наблюдательный почтальон
и вот что придумал он
перлюстрируя первое попавшееся на глаза
почтовое отправление
причем подумал без всякого сожаления
хотя конечно и без какой бы то ни было радости
столь же неуместной при жарище в тысячу градусов
подумал просто как ненавязчивый идиот
как плывущая по течению особа
из не особо ценных пород
в общем как существо
без излишних интеллектуальных запросов
и даже без высшего образования
интересно подумал он
а каково-то сейчас бедному дяде Ване?
4–5.6.91
мы пели танцевали…
мы пели танцевали
и кто-то траванул
пришел милиционер
кого-то там забрали
мы к Пушкину пошли
а по дороге ветер
и кто-то там не вытер
слезу — и гул земли
как чайник или птица
не вытерпел в кустах
а по дороге — ах
пришла пора прощаться
пришла пора прощаться
и на дороге — ах
мы стали угощаться
и уронили двух
мы уронили где-то
достоинство и честь
и остальную часть
и ум и где-то совесть
и легкие и пульс
и семена и завязь
и легкие на зависть
взлетели до небес
по миру разошлись
рассыпались
распались
11.2.92
в каком из пяти…
в каком из пяти любимейших мной положений
вы желаете нюхать розы? в девятом? отлично
тогда отпустите горничную — скажите что все оплачено
и предадимся скорее труду не оскорбляющему скрижалей
мы будем нюхать сначала только в отдельных точках
не стачивая резцов и циркулем пренебрегая
медля — почти не дыша — почти вслепую
приберегая волнение допустимое лишь на скачках
от качества вздоха зависит и концентрация неги
в каждой отдельной струйке или лучше сказать флюиде
и то как покалыванье ощущаешь сквозь платье
еще и не видя ни роз ни шипов а только босые ноги
пещерные своды стоп замыкающих вздорное яблоко
которой из трех небожительниц от ревности безутешных
впору оно придется? и сколько сынов желтушных
вытошнит на обломках крепости шлемоблещущего гемофилика
лики — алый и белый — хронический антагонизм подобья
вздыбленный бархат хриплый фолликулярный ангел
бутон набухает в горле карлик выдаивает фурункул
реки сливаются в термос герметично хранящий торжественное безрыбье
раз уж пришли так пойте — нюхайте эту копоть
роза была землею пока слово было у Бога
и за свою убогость и за никчемность бега
в благоуханье зигзага — за это нельзя не выпить
раз уж пришли так пейте — нюхайте землю ибо
розы вымерли ночью еще в позапрошлом столетье
на этой планете остались только криптон да литий
имитирующие трение мягких тканей за дверями ночного клуба
27–30.7.91
Из Петрония
Что-то ужасное льет из пакета
дева прекрасная с сыром в руке
смотрит потупленно как напрягаясь к прыжку
мраморный кот караулит в кустах голубиное стадо
Мраморный лев караулит у портика стадо эстетов
Дева прекрасная с тазом округлым потупленно жаждет
Пьяный философ пытаясь нашарить под тогой
промазывает уже трижды
Тучная жаба погано дыша еле тащит бурдюк
изнемогший от родов и ядов
Мальчик кудрявый кормя на лету голубей из рогатки
звонко смеется пока не уступит в потемках сатиру
Дева прекрасная вдаль понесет свою полную бремени тару
Пьяный философ все шарит под тогой
не в силах осмыслить дурацкой Приаповой шутки
Шатким ступеням не вынести жадности всех содроганий
всех резонансных явлений в пружинно-заряженном теле
Так разрывает скалу раскалившихся недр клокотанье
если конечно не лупит по ней молотком
какой-никакой до предела отвязанный гений
Гибельный знак привлекает ворон и натурщиц
Дева прекрасная сыром смутилась тугим и вспотевшим
Что-то ужасное льет на траву молодой жизнелюбец
нежные тонкие руки свои на себя наложивший
6.8.91
Синяя Борода
первая жена
была у него одна
вторая жена
выбила ему два окна
и вставила три зуба
после чего чмокнула его в лоб
сказала — не скучай голуба
и отчалила едва жива
на курильско-японские острова
третья была обыкновенная баба
отличница красавица-каторжанка из песни
прикованная золотой цепью
к свинцовой авоське
четвертая все требовала виски
а выпив денатурату
требовала вернуть ее в Саратов в Сорренто
а потом
в Монте Карло и на инаугурацию в Белый Дом
с большим трудом
в качестве компенсации
он въехал с ней вместо белого дома в желтый
где и нашел-таки
возможность обменять ее на пятую жену
из персонала
через которую чуть сам не отошел ко сну
от чрезмерной дозы интернационал-глюкозы
которую та забацала ему от избытка чувств
в общем проснулся — ни кола ни двора
и от жены один начес остался
ну хорошо думает погодите суки
и тут же взял шестую — на поруки
а у той шестой уже были три ходки
в Тулу и в Воронеж
и два привода в Париж
друзья как увидели
ну говорят с этой ты погоришь
и точно
лишь утро осветило его синюю верхушку
она немотивированно подожгла подушку
а через некоторое время выпрыгнула с балкона
но в последний момент была поймана за руку
своим семидесятидвухлетним сыном
и без видимых повреждений
приземлилась на пятый этаж
он вспоминал впоследствии этот абордаж
как ровный шум на ровной ноте
трясясь в прокуренной карете
сквозь полуветер полушквал
когда карет на страшном склоне
копыта на фиг оторвал
от твердой почвы и нечаянно устремился
в манящую и полную загадок вышину