151 стихотворение

151 стихотворение

Стихи разных лет

Жанр: Поэзия
Серии: -
Всего страниц: 32
ISBN: -
Год издания: Не установлен
Формат: Полный

151 стихотворение читать онлайн бесплатно

Шрифт
Интервал

Избранное

Девин, кельтский замок в Чехословакии, октябрь, ветреный день

ты будешь здесь ты будешь здесь
я буду там ты будешь здесь
я буду здесь ты будешь там
там будет здесь я будет ты
здесь Девин старый на ветру
и старый камень на ветру
брезент надутый на ветру
и просто старый на ветру
и просто ветер на ветру
у старой тряпки на виду
и это все любовь к труду
искусство помнить и дышать
я буду здесь дышать в трубу
ты будешь пробовать дышать
я буду пробовать лежать
искусство требует любви
ты будешь требовать любви
я буду требовать трубу
нас будет требовать вахтер
уйди не стой не падай вниз
я буду падать только вверх
как ветер требует любви
и бьет ногами в барабан
непромокаемую ночь
непромокаемой любви
ты будешь старый барабан
и пива полный барабан
и ветра полные штаны
и полумертвые огни
непререкаемой реки
и скот в болотных сапогах
но он совсем как человек
но он совсем как новый ты
как Скотт в заляпанном пальто
он зажигает мертвый свет
в ночном болоте на ветру
и ветер ищет где любовь
и рыба ищет где вода
и ты совсем как человек
и Скотт хороший человек
и я совсем
как дважды два

13.10.91

фонарь за окном старается не быть звездой…

фонарь за окном старается не быть звездой
но это ему плохо удается
что-то трепыхается и бьется
в стеклянной сплющенной груди
полуприкрытой
вечерней
чуть рваной и колеблющейся
от изнеможения листвой что-то стонет
и вздыхает от избытка эмоций
ОТДАЙ ОТДАЙ
динамик на кухне тужится меня разлюбить
вопрошает надменно
зачем это я хожу вокруг каких-то затхлых прудов
с сорванной временем розой юности
в оставшихся зубах красный квадратный петух
ну что ему возразить?
зеркало в ванной старается не быть личностью
покорно сносит любые плевки царапины
и отпечатки нечистых пальцев
кто ни пялится всех заключит
в своем не дрожащем от ревности сердце
будь ты хоть гладиатором хоть шлангом
хоть горбатенькой пудреницей
или обыденной бесконечностью
только пыль под диваном
ведет себя как человек
не ерзает не подмигивает
не сочиняет баек про лучшую
от сотворения мира жизнь —
миражи и женьшеневый сок
растворенный в снегу клавесин
и сентябрьский сухой от слез черновик
ничего этого нет на последнем
из захваченных ею рубежей
нет и не было
и быть не могло думает тихая пыль
с негативностью откровенной
порожденной аналитическим складом ума
и неплотно прикрытой дверью
ее драма в том что все соглашаются с ней
но никто ей по-настоящему не верит
никто — ни фонарь за окном
ни радио на кухне
ни зеркало в ванной

5–8.7.91

сидит человек на бульваре…

сидит человек на бульваре
собака бежит по бульвару
а за собакой другой человек по бульвару идёт
деревья стоят на бульваре
степенные старые с твёрдой корой
деревья которые собственно и составляют бульвар
а рядом с бульваром проходит трамвай
и я вот иду по бульвару
а ты не идёшь по бульвару
ты спишь после встречи на Эльбе
ты спишь или пляшешь на сцене
Большого театра в балете Жизель
а может не спишь
а всю ночь проектируешь новый дизайн или дизель
а может быть ты по другому бульвару идёшь
с подругой сидишь на коленях
стоишь наклонившись над другом твоим
он пьяный твой друг и ему хорошо
ему хорошо но не очень
тошнит его тут на бульваре
тошнит в темноте под скамейку
на тёмный исчерченный мелом асфальт
хороший асфальт на бульваре
недавно совсем положили
просто приятно ты знаешь идти
идти в темноте по бульвару
и видеть горящие окна домов и строений
наверно тут можно и хлеба купить
ну хлеба положим навряд ли
тут купишь с бульвара свернув
ведь хлеб и вода категории не бытовые
а лишь ускользающие за пределы сознанья
модели и формы реальности тупоголовой
и в руки они не даются — ни хлеб ни вода
они отрицают с улыбкой свою нарративность
аморфною дымкой скользя
герменируя сквозь опредмеченный воздух
абстрактным соитьем стесняя вечерний бульвар
они не конкретны
и не когерентны как эта влюблённая пара
сцепившая члены свои
в эпицентре ночного бульвара
собравшая силы свои
для упорного и животворного
в первооснове бесценной труда
созревая как хлеб и вода
в обоюдопрозрачном свеченье ночного бульвара
лёгким паром врываясь в его утомленные поры
преломляясь над хлебом его и водой
и только один Грибоедов дурак молодой
стоит на бульварном бульваре
бульварных романов герой
стоит наступая на каменный плащ
изощрённой в сарказме ногой
стоит понимаешь ли
строит тут из себя
командора

9.09.90

Охота жить…

Охота жить
как всякая охота
напоминает выстрел из кустов
Привычка ждать
как всякая привычка
вредна пока не скажешь себе вслух
чётко и однозначно — всё, хватит
Спичка
пока не чиркнет
тоже небось
воображает о себе Бог знает что
Буква ходит в девушках
слово в дедушках
а бамбук в дирижёрах
Но и у них всё как-то не клеится
То кураж не жарок
то шорох не хорош
А я вот скажу тебе
птичка моя археоптерикс
Ты и полетишь

27.11.90

он обнимает меня…

он обнимает меня он меня обнимает
он обнимает меня и обняв засыпает
он засыпает и спит и проснувшись опять обнимает
скажет два слова и спит — мимо комар пролетает
мимо комар пролетает как будто гуляет бесцельно
в самое ухо жужжа и к лицу приближаясь нахально
он обнимает меня понимая что это фатально
он и комар возбуждают друг друга предельно
он и комар возбуждают друг друга и это нормально
он и комар и другие явленья ума и природы
жажду взаимную крови они утоляют взаимно

Рекомендуем почитать
Бесспорное правосудие

Процесс по делу Гарри Эша, обвинявшегося в убийстве с особой жестокостью, выигран благодаря блестящей защите адвоката Венис Олдридж. Но вскоре после окончания судебного процесса ее находят в собственном кабинете мертвой, с окровавленной головой.Адам Дэлглиш, расследуя обстоятельства ее гибели, выясняет: многие не любили молодую удачливую юристку и завидовали ей. А в деле Гарри Эша, которым она занималась, скрыто много тайн, связанных с семьей самой Венис Олдридж. И похоже, неизвестный преступник не остановится ни перед чем, чтобы они никогда не всплыли наружу…


Знак Избранника

Единственный человек в Объединенных Вселенных обладает удивительной способностью преодолевать межпространственные границы при помощи простейшего «ножа». Это редкое качество предопределило судьбу Ричарда Левого, сделав его проводником по иным реальностям, не раз вытаскивающим исследователей из самых зловещих миров и безвыходных ситуаций. Удачливый и знаменитый, он не мог и предположить, что очередное, на первый взгляд вполне обычное задание полностью изменит его жизнь. Историк Лис Риплайн, девушка с синими, как озера, глазами, заставляющими мужчин хвататься за оружие и терять голову — именно ее Ричарду предстояло вернуть из средневекового Эйморка, вырвав из рук воинственного и любвеобильного герцога Логанна Траслитта.


Загадка любви

Рассказ Николая Федорова из журнала «Костер» № 2 за 1988 год.


Кому улыбается Джоконда

Рассказ Николая Федорова из журнала «Костер» № 1 за 1987 год.