15 встреч с генералом КГБ Бельченко - [92]

Чекисты внедряли свою агентуру в бандформирования, и мы имели достоверные данные об их планах и намерениях. Преобладала тактика внезапного, скрытого нападения на места появления незаконных вооруженных формирований. Через хорошую агентуру мы вели разложение банд, в результате которого начинались «разборки» среди них, кончавшиеся убийствами своих и уходом из банд сначала одиночек, а потом групп. Особо следует подчеркнуть, что разложение банд изнутри являлось наиболее действенным средством.

От боестолкновений бандиты стали все чаще и чаще уходить, так как несли значительные потери. Заготовленные заранее продовольствие и боеприпасы истощались, в результате из дня в день росло число грабежей населения, а отсюда увеличивалось и недовольство потерпевших.

Банды орудовали везде, даже, казалось бы, в относительно спокойных восточных областях Белоруссии. Так, в Бобруйской области действовала одна банда, в которую продолжительное время мы не могли внедрить своего человека. Главарем там был бывший председатель сельсовета, ярый националист. Банда состояла из 40 человек.

С какой только стороны мы не подходили к этой банде. Все наши меры по внедрению в нее агентуры успехов не имели.

Из Центра мы получили директиву арестовывать и выселять, как правило, в Сибирь всех, кто служил немцам: бывших полицейских, старост и т. п.

Я вызвал к себе начальника Управления по борьбе с бандитизмом полковника Гранского и двух его заместителей Лисовского и Желтовского и потребовал в кратчайший срок ликвидировать бобруйскую банду. «В Западной Белоруссии, — сказал я им, — имеются определенные условия для существования бандформирований, особенно националистического толка. А в бывшем партизанском районе действует вооруженная банда. Даю вам пару дней для принятия решения о способах ликвидации этих бандитов».

И способ вскоре действительно был найден. Выселяли мы бывших полицейских из Бобруйской области. И нашли одного такого, который являлся родственником главаря банды. Мы его завербовали. Ему придумали легенду, что якобы при высылке он сумел сбежать с этапа и проживает на нелегальном положении. Не следует думать, что было все так просто. С этим агентом велась долгая кропотливая работа. Занимался с ним даже не рядовой оперативник, а начальник управления и его заместители.

Затем через ближайших родственников этого человека свели с главарем банды, который долго его расспрашивал о побеге и о том, как удавалось столь продолжительное время скрываться. Легенду агент знал твердо, поэтому ему поверили и взяли в банду.

Но для завоевания полного доверия нашему агенту приходилось выполнять поручения бандитов под их негласным наблюдением. В конце концов ему поверили.

Чтобы не «засветить» своего человека, нами было принято решение осуществлять с ним только безличную связь через тайники. Все закончилось классическим примером. Агент подвел банду под удар нашей засады, где в бою она была полностью ликвидирована. Ее расстреляли в упор из пулеметов.

Оставалось последнее — вывести агента из игры. Был пущен слух, что он понесет суровое наказание. На самом деле его с семьей тайно вывезли на территорию РСФСР и поселили в одном из провинциальных городков. Причем выделили для него жилье.

Всего оперировало на территории Белоруссии около 300 банд. Крупные бандформирования были ликвидированы только в 1947 году. Более мелкие ушли в подполье, и борьба с ними была возложена на МГБ Белоруссии.

Особое беспокойство после войны вызывало в республике большое количество сирот. Партийные и советские органы считали необходимым в первую очередь определить этих детей в детские дома. Но их не было, гитлеровцы практически все после себя разрушили.

Поэтому жены руководящих работников Белоруссии В. Г. Пономаренко, Л. А. Ганенко, Н. П. Бельченко (моя супруга) и другие возглавили общественную комиссию, которая много сделала для обустройства этих детей. Комиссия организовывала столовые, собирала для детей продукты питания, одежду, обувь, проводила воспитательную работу в создаваемых детских учреждениях.

Известно, что фашисты в детских домах у наиболее здоровых детей брали кровь для своих раненых солдат, проводили на детях всякие медицинские эксперименты, а некоторых даже учили совершать диверсионные акты на нашей территории. Так, вскоре после освобождения Минска было взорвано два паровоза. Были приняты активные меры для розыска диверсантов. Ими оказались двое бывших детдомовцев.

Как-то патруль задержал ночью подростка, который по заданию гитлеровцев занимался поджогами. Я его лично допрашивал, и он рассказал, что его научили заниматься поджогами немцы, а согласился он потому, что якобы его мать и отца убили партизаны. И таким образом он начал мстить за них, хотя отец его сам был партизаном и погиб в одном из боев, а мать погибла от немецкой бомбежки. Таких подростков мы определяли во вновь организованную колонию в г. Бобруйск.

Активно проводимая партийно-комсомольскими организациями и армейскими политработниками работа среди населения давала положительные результаты. Население все больше и активнее оказывало помощь нашим подразделениям.