1415. Азенкур. Новая история - [16]
К 1412 году он отчаянно пытался заявить о себе. Его карьера в Уэльсе не была особенно успешной. Король неохотно отдал ему первенство и был вынужден сделать это только из-за противоречивых требований к его собственному времени. Валлийцы много раз ставили английские войска в тупик, и война затянулась гораздо дольше, чем следовало. Одной из причин этого была ответственность принца Генриха за серьезную военную неудачу при осаде Аберистуита в конце лета 1407 года. Король намеревался лично вести осаду и приказал принцу присоединиться к нему, но позже передал принцу все командование в том, что должно было стать не только переломом в войне против Глендауэра, но и переломом показательным.[159] Большое количество осадных машин, пушек, стрел и пороха было доставлено из Бристоля и Хаверфордвеста. Принц впервые участвовал в крупной осаде, и с ним были многие его соратники, включая Йорка, Уорвика, лордов Фурнивейла и Кэрью, а также сэра Джона Олдкасла[160]. 17 сентября 1407 года принц Генрих согласился на одну из самых странных капитуляций, которые когда-либо видели. Он согласился отказаться от осады и позволить защитникам свободно входить и выходить в течение более чем месяца, в обмен на договоренность о том, что король или его лейтенант даст сражение против Глендауэра в период с 24 октября по 1 ноября. Если сражения не последует, то защитники сдадут город без необходимости давать заложников. Это была крайняя степень милосердия. Для церемонии приведения к присяге этого договора принц взял реликвии, привезенные на осаду Ричардом Куртене[161]. Последний был близким другом принца и был возведен в епископы Норвича вскоре после того, как Генрих стал королем. Король доверил ему переговоры с французами в 1414 и 1415 годах и распределение королевских драгоценностей для финансирования кампании 1415 года. Куртене сопровождал экспедицию, но умер при осаде Арфлера 13 сентября.
При составлении соглашения в Аберистуите принцем Генрихом двигала преданность святому Иоанну Бридлингтонскому и желание избежать пролития человеческой крови. Именно поэтому он был готов снять осаду в преддверии схватки с Глендауэром. Он надеялся, что именно ему удастся вызвать Глендауэра на бой и одержать славную победу, но его решение оказалось чудовищной ошибкой. Королевская армия не была организована. В результате Глендауэр смог войти в Аберистуит в начале ноября и изгнать тех, кто заключил соглашение с принцем Генрихом. Аберистуит был взят только в сентябре следующего года, причем другими людьми, а не принцем. С 1408 года принц продолжал номинально командовать в Уэльсе, но редко присутствовал лично. До мая 1410 года его роль в управлении государством была невелика. Хотя 28 февраля 1409 года он был назначен Смотрителем Пяти портов и констеблем Дувра, а в марте 1410 года — Кале, это были титулярные назначения, которые осуществлялись через лейтенантов. В последний год правления Генриха IV он находился в политической изоляции.[162] Его письмо от 17 июня 1412 года фактически обвиняло короля в том, что он прислушивается к тем, кто обвиняет принца в подрыве королевской политики и в заговоре даже с целью свержения его отца. Это говорит о том, что у него были влиятельные враги при дворе, среди которых, вероятно, был Томас Арундел, архиепископ Кентерберийский и королевский канцлер. В сентябре появились обвинения в том, что принц Генрих не распределил между гарнизоном Кале все суммы, полученные им на жалование. После изучения счетов в середине октября эти обвинения были признаны необоснованными, но они пополнили доказательства того, что принц не пользовался ни доверием, ни популярностью среди советников своего отца.[163]
Создается впечатление, что принц Генрих был "бунтарем без причины". Истории о неправильно проведенной юности никогда не были доказаны, но и не были опровергнуты. Недостаток прилежания, возможно, стал еще одним фактором, повлиявшим на его репутацию к концу правления его отца. С его собственной точки зрения, он не получил той роли, которая, по его мнению, принадлежала ему по праву. Как принц Уэльский он имел военный опыт, но он состоял из небольших, безрезультатных кампаний против партизан, неопределенности гарнизонной службы и постоянного напряжения из-за недостаточного финансирования. Ему не позволили напрячь мускулы против французов, настоящего врага, и он потерял лицо дома и за границей в своих дипломатических и военных планах. Кроме того, он вступил во взрослую жизнь в атмосфере страха и неуверенности. В битве при Шрусбери в 1403 году он сражался против людей, которые были его друзьями и наставниками. Даже в 1412 году он подозревал людей в заговоре с целью помешать ему унаследовать корону. Этот опыт наложил отпечаток на его отношение к королевской власти и разжег в нем стремление показать себя и доказать, что его критики ошибаются. Он отчаянно жаждал славы и успеха и не остановился бы ни перед чем, чтобы добиться их.
