137 секунд [журнальная публикация] - [7]

Каким образом? Это мы себе можем представить, лишь пользуясь примитивными примерами; блеск молнии и грохот атмосферного разряда одновременны для близкого наблюдателя и не совпадают во времени для того, кто находится далеко. Молния в этом примере — мое молчаливо принятое решение не бросать кости в эти несколько секунд, а гром — миг, когда я действительно приостановил очередной бросок. Компьютер каким-то неведомым образом может увидать в моем мозгу «молнию», то есть принятие решения. Харт сказал, что из этого следуют важные философские выводы, и если у нас есть «свободная воля», то она начинается лишь за пределами 137 секунд, только нам об этом ничего из наблюдений над собой не известно.

Харт считал, что чем больше некоторый мозг или мозгоподобная система, тем больше, тем шире область его соприкосновения со временем или так называемым «настоящим моментом». Словом, этот «настоящий момент» — что-то вроде треугольника: он точечный, стремящийся к нулю там, где выступают электроны и атомы, и шире всего там, где появляются крупные тела, одаренные сознанием.

Если вы скажете, что не понимаете изо всего этого ни слова, я отвечу вам, что я тоже не понимаю и что, более того, Харт никогда бы не осмелился говорить такие вещи с трибуны или публиковать их в научной прессе.

Мне осталось рассказать только два эпилога: один серьезный, а другой — что-то вроде грустного анекдота, его я уступаю вам даром.

Первый: Харт меня переубедил, и дело взяли в свои руки специалисты. Один из них, важная шишка, сообщил мне через несколько месяцев, что после разборки и новой сборки компьютера явление больше не удалось воспроизвести. Мне показалось подозрительным, что специалист, мой собеседник, был в военной форме. А также еще и то, что ни звука о нашей истории не попало в печать.

Самого Харта тоже быстро отстранили от исследований. Он не хотел касаться этой темы и только раз, после того как выиграл партию в маджан, ни с того ни с сего сказал мне, что сто тридцать семь секунд безошибочного предсказания — это при некоторых обстоятельствах разность между гибелью и спасением континента.

Другой эпилог разыгрался еще перед первым, буквально за пять дней до нашествия орды специалистов. Я вам расскажу, что тогда произошло, но не собираюсь ничего комментировать и заранее отказываюсь отвечать на любые вопросы.

Близился конец наших одиноких экспериментов. Харт должен был привести на мое дежурство одного физика, которому мнилось, что «эффект 137» связан с таинственным числом 137, будто бы пифагорейским символом изначальных свойств мироздания; первым на это число обратил внимание ныне уже покойный английский астроном Эддингтон. Этот физик, однако, не смог явиться, и Харт пришел один около трех, когда номер уже шел в машину.

Харт научился просто феноменально обращаться с компьютером. Он сделал несколько простых усовершенствований, которые колоссально облегчили нашу работу.

У нас была теперь обычная электрическая пишущая машинка, игравшая роль телетайпа. Мы отстукивали на ней соответственно составленный текст и обрывали его в заранее выбранный момент так, чтобы компьютер вынужден был продолжать выдуманное «сообщение».

Харт притащил в эту ночь игральные кости и как раз раскладывал свои вещи, когда зазвонил телефон. Это был дежурный линотипист Блэквуд, посвященный в нашу тайну.

— Слушай, — говорит он, — тут у нас Эми Фостер, знаешь, жена Билла. Ему удалось удрать из больницы, он вломился в дом, забрал у жены силой ключи от машины, сел и поехал… Ну… состояние у него известное… Она уже дала знать полиции, а теперь приехала сюда, надеется, может быть, мы ей чем-нибудь поможем, присоветуем. Я знаю, это не имеет смысла… но твой пророк… — может, он что-нибудь скомбинирует, как думаешь, а?

— Не знаю, — отвечаю, — не представляю себе… хотя… знаешь… не отправлять же ее так… Слушай, пошли ее к нам, пусть отправляется служебным лифтом.

Ехать нужно было около минуты, я поворачиваюсь к Харту и объясняю ему, что наш коллега, журналист Билл Фостер, за последние годы ударился в пьянку, стал тянуть даже на дежурстве, пока его не выкинули с работы, тогда он принялся подкреплять себя наркотиками, угодил за месяц два раза в серьезную аварию, потому что вел машину в полубеспамятстве, у него отобрали водительские права, дома был сущий ад. Наконец, теперь он как-то вырвался из больницы, вернулся домой, забрал машину и выехал неизвестно куда. Само собой, пьяный, это еще и лучшем случае. Может быть, и после дозы наркотиков. Жена пришла сюда, полиции она уже сообщила, ищет помощи… Вот-вот будет здесь. Как вы считаете, можем мы что-нибудь сделать? И показываю глазами на компьютер.

Харт не удивился (он не из тех людей, которых можно застать врасплох) и говорит:

— Чем мы рискуем? Подключите машину к компьютеру.

Является Эми. По ней было видно, что она не сразу отдала ключики от машины. Харт пододвинул ей стул и говорит:

— Садитесь, мэм, прошу вас. Нам ведь важно время, не так ли? Так вот, не удивляйтесь моим вопросам, только прошу говорить все, что вы только знаете, как можно обстоятельнее. Сначала нам необходимы точные личные данные мужа, имя, фамилия, внешний вид и так далее.