1356. Великая битва - [133]

Весьма интригующее свидетельство. Имел ли он в виду, что это наконечники отламывались от древка? Или что ломались сами наконечники? Вероятно, имело место и то и другое, потому что наконечники, разумеется, делались не из качественной стали. Некоторые были хороши, но большая часть едва ли. Однако сообразительность спасла ситуацию. Зайдя с фланга, лучники получили возможность стрелять по задней части лошадей, не покрытой доспехами. Уильям, лорд Дуглас, – он привел в помощь французам двести шотландских ратников – был тяжело ранен в этой схватке (впрочем, некоторые считают, что Дуглас пережил бой и был ранен во время атаки дофина, а один из хронистов говорит, что в исходе битвы он бежал, чтобы не попасть в плен). Тем временем дофин, умный, но нескладный Карл, возглавил первую атаку на главные силы англичан – атаку, наткнувшуюся на злополучную живую изгородь. Битва была долгой и тяжелой, но дисциплина англо-гасконцев взяла верх, линия устояла, и после двухчасовой схватки силы дофина отступили. Подошла очередь брата короля, герцога Орлеанского, повести свою баталию против прореженного строя англичан, но герцог предпочел покинуть поле битвы. Почему? Нам это неизвестно. Очевидно, это король Иоанн приказал наследнику выйти из боя. Дофин Карл исполнил свой долг, и монарх, вероятно, не хотел подвергать его дальнейшему риску. Похоже, он приказал дофину отступить, а герцог предпочел отойти вместе с ним. Вот так две трети французской армии ушли, и королю пришлось повести в наступление собственную баталию. Тогда-то капталь предпринял свою дерзкую атаку, французы дрогнули, и началось настоящее избиение. Это произошло, как упоминается, в месте под названием le Champ d’Alexandre, но где его искать? Кое-кто соотносит Александрово поле с полосой заливных лугов близ реки Миоссон, но мне кажется маловероятным, что французы побежали на юг, и предпринятое исследование места убедило меня, что Александрово поле – это холм с плоской вершиной к западу от английских позиций. Но где бы оно ни находилось, Александрово поле стало для французов смертельной ловушкой, и именно там были захвачены в плен король и его младший сын. Между воинами вспыхнула распря по поводу того, чьим пленником является Иоанн Добрый, но граф Уорик и сэр Реджинальд Кобхэм забрали короля и его сына и препроводили их к принцу Эдуарду, который обращался с королевскими пленниками с подчеркнутой любезностью.

Основное сражение происходило в пешем строю. Так посоветовал лорд Дуглас, зная, что лучники гораздо менее эффективны против пеших солдат, чем против лошадей, но по иронии судьбы сам Дуглас, скорее всего, был ранен, сражаясь верхом. Лучники при Пуатье сыграли решающую роль в разгроме двух кавалерийских атак французов, но нанесли лишь небольшой урон главным пешим воинам. Стрелы явно сильно досаждали французам. Град стрел вынудил их наступать с опущенными забралами, и каждое попадание стрелы, даже если она не пробивала латы, ощущалось как удар кувалдой, но источники позволяют предположить, что пластинчатые доспехи французов служили достаточной защитой. Подобное произошло в битве при Азенкуре. Французские атаки захлебывались под ливнем стрел, но тем не менее латники дошли до строя Генриха V и вступили в рукопашную схватку. Разумеется, лучники оказались грозным противником в таком бою. Гигантская физическая сила, которая требуется, чтобы управляться с длинным луком, превращала стрелков в смертоносных бойцов, когда они брали в руки алебарду или другое холодное оружие.

При Пуатье англичане взяли верх. На то имелись две главные причины. Во-первых, командование англо-гасконцев лучше знало свое дело. Армия не меняла состав более двух лет, начальники были опытны, и хотя без определенного соперничества не обходилось, командиры взаимодействовали друг с другом и, самое главное, доверяли друг другу. Граф Уорик начал день, собираясь отступать, но изменил тактику, когда события потребовали такой перемены, и сделал это быстро и эффективно. Юный граф Солсбери командовал обороной правого фланга англичан, проявив достойные восхищения стойкость и личное мужество. Решающая кавалерийская атака была произведена по приказу принца в точно рассчитанный момент и оказалась сокрушительной. Напротив, командование французов проявило высшую степень некомпетентности. Король Иоанн по частям бросал свои войска в бой, из которого многие выходили без приказа, а между некоторыми главными его военачальниками существовала жестокая неприязнь.

Но главной причиной успеха англо-гасконцев была их дисциплина. Они держали строй. Один рыцарь, сэр Хамфри Беркли, покинул линию и устремился за отступающими войсками дофина, видимо, в надежде захватить богатого пленника, но был взят сам. Выкуп назначили в 2000 фунтов – целое состояние. Беркли оказался единственным пленником, захваченным французами, в то время как англичане собрали целую коллекцию высокородных персон – сам король, его сын, архиепископ Сансский, герцог де Бурбон, маршал д’Одрегем, графы Вандом, Даммартен, Танкарвиль, Жуаньи, Лонгевиль, Э, Понтье, Вентадур и еще две или три тысячи французских рыцарей. С французской стороны погибли герцог Афинский, герцог де Бурбон, Жоффруа де Шарни (несший орифламму), коннетабль Вальтер де Бриенн, маршал Клермон, епископ Шалонский и шестьдесят или семьдесят других знатных особ.