1356 - [50]

— И кем же?

Карл качнул головой в сторону мужчины, напряжённого в сапоги, штаны, рубаху и плащ. Человек при виде Томаса засуетился, норовя скрыться, однако Хуктон осадил перед ним жеребца, преграждая путь. Незнакомец сжался, покорно дожидаясь, пока Томас распорядится относительно молодого Питу.

— Та-ак, — протянул лучник, бросив, наконец, взгляд на физиономию указанного Карлом человека, — А ряса где?

— У меня, — покраснел брат Майкл.

— А почему не на тебе?

— Потому что я не желаю быть монахом! — вздёрнул голову тот.

— Он нам новости и рассказал, — сообщил командиру Карл, — И о том, что Женевьеву взяли, и о том, что ты в розыске.

— Взяли Женевьеву, — подтвердил Томас.

— Де Веррек?

— Да. И повёз к Лабрюилладу, как мне кажется.

— Остальных бойцов я в Кастильон послал, — отличался Карл, — с просьбой к сэру Анри прислать нам четыре десятка парней в подмогу. По его, кстати, совету.

Немец кивнул на брата Майкла.

— По твоему совету? — внимательно уставился на соотечественника Томас.

Тот на миг поднял на него взор и вновь опустил. Пробормотал:

— Ну… разумно же…

Томас вздохнул. Разумность совета вызывала у него сильное сомнение. Он располагал в данный момент десятью бойцами. Двенадцать, считая неопытного в военном деле студента и ещё менее сведущего в этом смысле монаха-расстригу. И что? С этими смехотворными силами бросаться в погоню за де Верреком, в то время как отряд из Кастильона будет прочёсывать окрестности Монпелье в поисках командира, рискуя наткнуться на превосходящее по численности воинство какого-нибудь местного хозяйчика? Ну, а вдруг всё же выйдет пересечься и объединиться?

Томас буркнул:

— Ладно. Разумно, признаю. В Монпелье собираешься возвращаться?

— В Монпелье? Зачем?

— Учиться мочу нюхать.

— Нет!

— Так чего же ты хочешь?

— С вами остаться.

— С нами или с Бертильей?

Брат Майкл стал пунцовым:

— С вами, сэр.

Томас покосился на Кина:

— Эко вас разобрало-то. Ирландец вон отказывается идти в попы, ты — в монахи. Вольному — воля, отныне вы оба — эллекины.

— Правда? — пролепетал брат Майкл, не смея поверить своему счастью.

— Правда, правда.

— Нам бы ещё подобрать пару бойких девчонок из беглых монахинь, — вслух посожалел Кин.

По словам Карла, Роланда де Веррека, увозящего Женевьеву, его войско не приметило.

— Ты же приказал не высовываться, мы и не высовывались на дорогу.

— Он ехал по Тулузскому тракту, — успокоил немца Томас, — По моим прикидкам. Если я не ошибаюсь, то недотрога опережает нас на день.

— Поедем за ним?

— Через холмы срежем.

Троп тех Томас не разведывал, но холмы были населены, а где люди — там и дороги. Пусть узкие, пусть плохо проходимые. При некотором везении, буде не попадутся на пути коредоры или не захромают лошади, Томас мог надеяться провернуть с де Верреком тот же трюк, что позволил прищучить Лабрюиллада.

Хуктон спешился и выглянул из развалин наружу. С гребня, на котором стояла разрушенная мельница, открывался отличный вид на Монпелье. По пепелищу горелого пригорода рыскали группы всадников, человек по семь-восемь в каждой. Групп Томас насчитал шесть. Они обшаривали каждый кустик, каждый укромный уголок.

— Меня ловят, — не без самодовольства поделился Томас с подошедшим Карлом.

— В кольчугах, — заметил тот.

— Городская стража, наверно.

— А почему по отдельности, не разом?

— Награду раскидывать на всех не желают.

— Большая награда?

— Очень большая.

— Насколько?

— Ты родом из Богемии, да? Ну, приличный хутор в Богемии прикупить хватит.

— Ты в Богемии был?

— Не довелось как-то.

— Зимы холодные. Я, пожалуй, в этих краях осяду.

— Как думаешь, закончат с пожарищем, дальше двинутся?

— Думаю, да.

— А если мы покажемся?

— Погонятся.

— Очень надеюсь, — сказал Томас.

Дорога через холмы предстояла трудная, лишние лошади не помешали бы. Да и Кина с монахом-расстригой требовалось обмундировывать и вооружить.

Последнее соображение энтузиазма у Карла не вызвало. Оглянувшись на брата Майкла, он покачал головой:

— С оружием или без, солдат из него курам на смех. Ирландец побойчее, но тоже вояка тот ещё.

— Пусть хоть выглядят солдатами. Лиха беда начало. В любом случае нам нужны запасные кони.

Карл, уловив, куда клонит Томас, прищурился:

— Засада?

— Засада, — подтвердил лучник, — быстрая, жёсткая и результативная.

Он тревожился за жену и сына. Разум подсказывал, что особенных причин для беспокойства нет: сэр Анри не станет вести никаких переговоров с де Верреком без Томаса, и рыцарь-девственник позаботится, чтобы с голов заложников волос не упал, но воображение помимо воли рисовало картинки одна страшнее другой. Надо было спустить пар, и засада на стражников подходила для этой цели как нельзя лучше.

Томас решил не мудрить. Кин и брат Майкл, безбронные и безоружные, помаячили на краю оливковой рощицы в поле зрения одной из групп стражников. Те заглотили наживку, обнажили мечи и пришпорили коней. Ирландец с монахом кинулись наутёк, заманивая конников в ложбинку, где поджидали эллекины.

Шестеро стражников мчались во весь опор, улюлюкая и обгоняя друг друга. Двое, лошадки которых были шустрее, чем у прочих, оторвались от товарищей и первыми влетели в овраг, проплюхав по воде скупо сочащегося родничка на дне. Остальные четверо выскочили на пологий склон следом, увидели эллекинов, зажимающих двух головных торопыг, и, чуя, что запахло жареным, навострились было давать дёру, но поздно. Томас бросил коня вверх по откосу. Боец в ливрее Монпелье лихорадочно поворачивал лошадь. Уразумев, что не успевает пуститься наутёк, он рубанул приблизившегося Томаса мечом. Лучник уклонился, сместившись в седле на левую сторону, и нанёс ответный удар под нижний край шлема. Стражник вскрикнул, валясь из седла, а Томас уже мчал к следующему противнику. Выпад Хуктона тот парировал, мечи звякнули, и в тот же миг Арнальдус, эллекин из Гаскони, раскроил противнику Томаса физиономию взмахом топора. Боковым зрением Томас заметил Карла, всаживающего меч в сбитого наземь бедолагу. Фонтан крови ударил вверх, окропив красными каплями видавший виды шлем Карла. Безоружный Кин стянул с лошади одного из пары торопыг и притопил в роднике. Псы кусали стражника за молотящие по воде руки.