13 - [6]

Глава 5. Домохозяйка

Алескерова Наргиз никоим образом не являлась женой мило храпевшего алкоголика, в какой-то мере она являлась её противоположностью. Она была из довольно таки приличной и обеспеченной семьи. Сама по себе в детстве Наргиз являлась чем-то вроде идеала. Относилась к категории отличница-зубрилка, староста класса, правая рука педагогов (по мнению многих в классе – стукачка). Наверняка из выше написанного, Наргиз, в представлении некоторых читателей выглядела толстой, лупоглазой и до ужаса некрасивой, но как ни странно внешне она была хорошо собой. Но в отличие от некоторых своих одноклассниц недооценивала это, в связи с чем не являлась королевой класса. По окончании института перед ней открывались хорошие перспективы, однако с появлением явной кандидатуры будущего мужа, эти перспективы закрылись. У мужа их не было вообще, но он так не считал. Поэтому после благополучной свадьбы, за счёт родителей невесты разумеется, он голосом, переполненным властью и уверенностью в себе, сообщил, мол, ты сиди дома, занимайся по хозяйству, а приносить деньги в дом – это моя обязанность. Наргиз выполняла свои обязанности как надо, смотрела за двумя детьми, и поддерживала в доме чистоту и порядок, в детстве у неё был хороший пример перед глазами – мама, однако у её муженька такого примера не было, деньги в дом приходили редко, а когда приходили то 50% из них плескались у мужа в желудке в виде жуткой смеси алкогольных напитков. Жизнь у неё стала не ахти. Несмотря на всяческие отговорки мужа, положенные на его обещания, найти приемлемую работу, Наргиз устроилась на фирму секретаршей, но поддерживать семью на её скромный доход было сложно. Несмотря на все неудобства, которые ей причинял муж, она не хотела с ним разводиться по двум причинам: 1. из-за детей, по её мнению если она разведётся, то её дети вырастут неудачниками, с постоянными семейными проблемами. 2. как ни странно, но она все ещё любила своего бесполезного мужа, ведущего только потребительский образ жизни. Сейчас она ехала и горевала о содеянном. Ехала не зная куда, не зная зачем. Она выбежала из дома и села в первую попавшуюся маршрутку. То, что Наргиз натворила, в её понимании было свойственно людям, имевшим уголовное дело, с приговором «пожизненное заключение в тюрьме для душевно больных». День назад было обычное начало семейного праздника, двадцатой годовщины свадьбы. Наргиз хлопотала у плиты, она, дав мужу значительную сумму из семейного бюджета, отправила его за покупками. Он должен был вернуться через час. Но прошёл этот, другой, третий, а его всё не было. Страшные мысли крутились в голове у Наргиз: а вдруг он попал под машину? А вдруг его ограбили? А вдруг сердце прихватило. Ближе к вечеру все родственники со стороны жены и мужа были оповещены о случившемся, уже начались робкие звонки в милицию, больницу, морг, но безрезультатно, праздник уже был испорчен, фарфоровая свадьба не удалась. В четыре часа ночи праздник превратился в траур. Трауром случившееся могла считать только Наргиз, вы не думайте, что её мужа привезли в катафалке или нашли изнасилованным каким-нибудь маньяком, всё было гораздо проще. Он припёрся в дупель пьяный с какой-то девицей. Обратив внимание на то, что челюсть Наргиз прилипла к полу, он решил, что она не поймёт, если он обрадует её новостью что девушка, с которой он стоит в обнимку, будет жить у них. Поэтому, попрощавшись с девушкой, он, в прямом смысле этого слова, вкатился в квартиру, поздравил жену с годовщиной, сообщил, что все магазины были закрыты, и, докатившись до кровати, заснул. Но как только он отключился, в голове Наргиз заработал мозг с новыми взглядами на жизнь, особенно на мужа. Следующие пятнадцать минут её мозг отвергал идею о том, что убийство человека – грех, наоборот, для неё это стало целью, убить существо похрапывающее уже не в их спальне, а в её спальне. Всё это время он причинял её страданья, а она терпела и терпела, вновь и вновь, но теперь всё накопившееся за двадцать лет вырвалось наружу, заставило взять кухонный нож и пойти в спальню. Он лежал на спине животом к верху, животом который двадцать лет пил и кормил себя за её счёт, пора отдавать долги. Наргиз подошла к нему, она была одержима, в руках блестел нож и спустя мгновенье он до рукояти ушёл в пузо мужа. Снова и снова, как мясник без настроения, она кромсала его плоть, кухонный нож, которым она сегодня готовила обед для праздничного стола, в честь их годовщины свадьбы, теперь резал на кусочки пространство, куда этот обед должен был попасть. Она остановилась только тогда, когда поняла, что её руки, её окровавленные и пропитанные запахом плоти руки, держат её плачущие дети…

В салоне кто-то чихнул, и воспоминания Алескеровой Наргиз прервались. Она взглянула на источник инфекции. Справа от Наргиз сидел врач.

Глава 6. Хирург

«Долбаная простуда, сколько можно, причём так не вовремя, из-за того что чихнул прям во время операции надрез получился не там где нужно, хотя какая разница, одним больным больше, одним больным меньше». Хирург Лимонов Николай ехал со своей работы, совершенно не сожалея о том, что прервал кому-то жизнь, оставил семью без отца, без надежды на жизнь. Сейчас его больше волновала причина поломки его новенького «BMW», который был куплен несколькими непересаженными детскими сердцами. Ведь из-за того, что его машина встала посредине дороги, ему пришлось ехать в общественном транспорте с обычными рядовыми гражданами. Пару часов назад, на операционный стол положили пациента для пересадки сердца, несчастный два года копил на эту операцию, цепляясь за последнюю надежду выжить, но так как Николай, пренебрегая всеми правилами безопасности, вышел оперировать, будучи больным, надрез получился не там, где хотелось. А дальше всё как в голливудских фильмах. Струйка крови там, струйка крови здесь, отчаянные реплики «Доктор, мы его теряем», писк систем жизнеобеспечения, в которых половина лампочек не работает и коронная фраза доктора с взглядом на настенные часы, в которых батарейки не меняли со дня открытия больницы: «Время смерти 08:08». Но для него, это было уже не важно, его ждали жена, дети, милая квартирка в новенькой новостройке. Решив обрадовать любимую тем, что пациент умер, и добрый доктор вернётся домой пораньше, он достал телефон и набрал домашний. Уселся поудобнее, хотя в условиях данного транспортного средства физически это невозможно, он стал обсуждать с женой, что купит на ужин. Он понятия не имел, что в подъезд его дома вошёл молодой человек, сын умершего сегодня, по ошибке Николая, больного. Он поднимался в квартиру хирурга, за пазухой у него был хорошо заточенный тесак, а в голове желание убить и отомстить. Во время выбора вина, операция на сердце чуть не потребовалась самому Николаю. Было слышно, как на том конце разбилось что-то стеклянное, затем трубка упала на пол, потом по очереди, вначале детские крики его трёхлетней дочери и его семилетнего сына, за ними мольбы жены: «На помощь! Не делайте этого! Помогите!!!», а после обречённые гудки. Лимонов Николай уже набрал воздух в лёгкие, чтоб закричать «остановите автобус», но…