13 подвигов Ерофея - [22]

- Поскакали, мой юный всадник, но сперва к Посейдону, не то разобидится могучий мореволнитель за вчерашнее наше внезапное исчезновение.

- Да уж, мы Посейдона вчера покинули чисто по-английски, не прощаясь, - поддакнул Ерофей. Но Гермеса, оказывается, волновало совсем другое, поэтому он продолжал:

- Да и не могу я бросить без присмотра мой любимый телек, не зря же я его волок сюда.

Ерофей усмехнулся:

- Вот сядут батарейки, что будешь делать?

- Я за лампочкой сгоняю к тебе, включу её в телевизор, - ответствовал солидно Гермес, весьма довольный своими познаниями в технике.

- Ой, Герка, - схватился Ерофей за живот от смеха, - ты - как чукча.

- Какой-такой чукча? - насторожился приятель.

- Ну, понимаешь, есть у нас народ такой простецкий - чукчи, наивный по-детски. Живут чукчи в тундре. Вот, говорят, чукча привёз в свой чум, дом, значит, телевизор, а вокруг на сотни километров пусто - тундра. Одни олени там бродят. Его и спрашивают, мол, как смотреть будешь телевизор, если в чуме электричества нет. А тот и говорит: «Чукча - не дурак, чукча розетку тоже привёз».

Гермес надулся:

- Ну и ладно, если ты такой жмот, что тебе для друга лампочку жалко…

Ерофей, чуть не икая от смеха, еле втолковал приятелю, что лампочка - это не всё электричество, его добыть надо, да в дом провести.

- А! - уразумел Гермес. - Скажу Гефесту, он тебе такую электростанцию построит - закачаешься.

Но к Посейдону друзья попали не сразу.

Едва собрались стартовать, как явилась к ним Афина-Паллада и поведала, что Персея, их брата по отцу, коварный царь Серифа, Полидект, посылает на верную гибель: он велит Персею принести голову горгоны Медузы, от взгляда на которую даже боги в камень обращаются, не то, что смертные.

- Ах, презренный интриган! - вскипел Гермес, готовый тотчас ринуться в Сериф и покарать Полидекта - юный Персей ему был по душе.

Но Афина обладала немалой выдержкой и разумом, потому остановила Гермеса:

- О, торопыга! Мы лучше поможем брату победить Медузу, и тем он прославится на века. Мне нужны твои крылатые сандалии, меч, ибо только он может отсечь Медузе голову. Я же дам ему свой щит сверкающий, и он, глядя в этот щит, сумеет победить горгону и останется живым. Ну, а ещё Аид мне дал свой шлем-невидимку, нимфы сшили волшебную сумку, в которую можно потом спрятать голову горгоны Медузы.

- А мне можно с вами? - спросил Ерофей.

Афина воззрилась на дерзкого смертного, стоит ли, мол, с ним связываться, и тут Гермес, верный товарищ, выдал себя - доселе никто из богов не догадывался о его телепатических способностях:

- Стоит, Афина. Он сообразительный и смелый.

Но воительница даже и внимания не обратила на то, что Гермес вслух ответил на её молчаливый вопрос, кивнула согласно и велела запрячь в свою колесницу крылатых коней из Зевсовой конюшни - быстрых и надёжных. И вскоре они втроём оказались на Серифе, где мать Персея, Даная, пребывала в неутешном горе, понимая, что сын может и не возвратиться из своего опасного похода. Но не зря же боги взялись помогать Персею.

Горгоны спали, когда крылатая колесница приземлилась на их острове. Но какая же из них Медуза, никто не мог определить - похожи одна на другую, а ошибиться нельзя, ибо только Медуза смертна, лишь ей нужно голову отсечь. Ерофей лихорадочно соображал: если бессмертные горгоны сродни привидениям, а привидения не видны в зеркале, то значит…

- Значит, нужно перед каждой поставить зеркало, и которая отразится - та и Медуза! - выпалил свою мысль Ерофей.

- О, ты как всегда мудр, мой друг, - восхитился Гермес, а Паллада посмотрела на юношу с одобрением.

Гермес, хоть и боялся отчаянно: вдруг проснутся горгоны, откроют глаза, глянут на него, и превратиться он в камень - пошёл в разведку, он ведь лучше всех управлялся со своими сандалиями. Гермес быстро установил, которая из горгон - Медуза: та и впрямь отразилась в карманном зеркальце, которое дал Ерофей.

- Вон та, крайняя от моря. Смелее, Персей! - ободрил брата Гермес, и юный сын Дианы и Зевса, надев сандалии Гермеса, прикрывшись щитом Афины-Паллады, спикировал вниз, глядя на горгон, отражённых в зеркально сиявшем щите. Однако змеи на голове Медузы непредвиденно были чутки, зашевелились, и Медуза вдруг открыла глаза. Но поздно. Персей ловким быстрым ударом отсёк ей голову, сунул в мешок и, надев шлем-нивидимку, стремительно взмыл вверх, туда, где в безоблачной выси его поджидали Афина, Гермес и Ерофей, который простонал, когда Персей рухнул обессиленно в колесницу:

- Ух, ты, вот это работёнка, так работёнка, мне аж дурно… - и упал в обморок от недавних переживаний. Боги отнеслись к этому снисходительно, дескать, и герой после таких передряг может обессилеть, а Ерофей - простой смертный. И Афина-Паллада стал приводить его в чувство, заодно обмахивая своим щитом, словно опахалом и Персея.

Посейдон ожидал с нетерпением друзей-бродяг: он уже прослышал от болтливых нереид, наблюдавших за схваткой Медузы и Персея,происход битвы.

- Ну, поведайте мне все быстрее, поведайте! - Посейдон, как и все старики, был очень любопытен.

- Недосуг нам, - напустил на себя преважный вид Гермес. - По велению Зевса мы спешим к Прометею. А ты вот лучше оставь в покое Андромеду, не заставляй Персея отвоевывать её. И так парень натерпелся страху, как бы Зевс не отомстил тебе, - пригрозил он пакостливому старику, любившему подстраивать всем гадости по причине скверного своего характера.