13-47, Клин - [3]

«Твоя жизнь — война».

На протяжении следующих нескольких месяцев после трибунала я был всего лишь солдатом на передовой. Обычное пушечное мясо под градом выстрелов и реками никому не нужной крови. И всем на тебя становится наплевать, каким бы перспективным ранее курсантом ты ни был. Вот именно там, перед постоянным ликом смерти в эпицентре боевых действий мне впервые по-настоящему пригодились те гены, которыми меня наделили в детстве. Повезло мне еще и в том, что в одной из боевых операций я столкнулся с одним из своих бывших друзей с офицерского курса. Им оказался капитан с личным номером 28–11, оперативный псевдоним Ворон. Он и забрал меня с передовой и оставил в своем личном составе группы, охраняющей одну из многочисленных баз Альянса.

Я перестал видеть ужасы смерти каждый день, и мне это было по нраву.

Может, я плохой и серый рассказчик, но и вся моя жизнь ничем особо ярким никогда и не выделялась. До тех пор, пока я не встретил ее.

Пантера. С этим именем связано настолько многое, что парой общих слов здесь не отделаешься. Именно она изменила мою жизнь в лучшую сторону и дала понять, что двадцать один год моей жизни был прожит впустую. Я ни разу не жалел о том, что спас ее от гибели. Не жалею и сейчас.

Но до того рокового дня я был всего лишь одной из миллионов шестеренок в почти идеальной военной машине Альянса.

«Твоя жизнь — война».

Так точно. До той встречи она ничем кроме войны и не являлась. Но сейчас я смотрю на лист, прикрепленный на моем потолке, и понимаю, что надпись на нем лжет. Ведь теперь моя жизнь — нечто большее.

Я живу иначе. У меня есть дом, любимая девушка, а эта галактика не содержит в себе каких-либо воюющих планет. Моя жизнь — не война.

А изменилось все только благодаря Пантере. И я никогда в жизни не забуду об этом. Многое из произошедшего вспоминается слишком тяжело, я бы даже сказал с дикой болью в сердце. Кое-что, безусловно, хотелось бы изменить, но в целом…

Спасибо тебе, Пантера.

Я аккуратно встаю с дивана, стараясь не разбудить свою любимую, подхожу к окну и смотрю на восходящую из-за горизонта звезду — аналог земного Солнца.

На душе ужасно тяжело. Но это, впрочем, как всегда.

И я начинаю вспоминать…

***

Мне всегда хотелось увидеть рассвет. Тот самый миг, когда солнце поднимается из-за гор, озаряя своим светом все вокруг. Когда каждая капелька росы переливается всеми цветами радуги…

Но для солдата просто стоять и любоваться красотой окружающего мира — непозволительная роскошь.

Наша база располагалась там, где пару веков назад еще находилось государство, именуемое Российской Федерацией. А конкретно — в центральной части бывшего Уральского края.

Рядом со мной стоял мой напарник по караулу — Рубин. Он проверил батарею зарядов на своей винтовке, нажал кнопку предохранителя и медленно произнес:

— Кто бы мог подумать, что на заре двадцать четвертого века Земля из мирной планеты превратится в поле битвы? Слушай, Клин, а ты сам-то веришь в то, что в космосе еще существуют планеты, не находящиеся под контролем Альянса?

За такие разговорчики можно было жестоко поплатиться, но я, все же, ответил ему:

— Мне не надо верить. Мне надо уметь воевать. Я солдат. Как и ты сам.

— И ты никогда не хотел убраться отсюда подальше? Забыть все? Начать жить с чистого листа?

Я немного подумал и ответил на его второй вопрос, проигнорировав все остальное:

— В космосе миллиарды планет. Даже Альянсу не под силу контролировать хотя бы десятую их часть.

Начинало рассветать. Первые лучи солнечного света словно прорезали тьму насквозь. Затем из-под земли поползла багровая пелена, освещая собой весь окружающий нас пейзаж.

А он в какой-то степени был необычным. Наша база занимала крайне неординарное расположение. Она находилась на дне огромного и очень широкого оврага. На сотни метров вокруг нас окружал лес. Раскидистые вершины деревьев создавали неплохую маскировку.

Я задумался о том, что, по сути, это не база расположена посреди планеты, а планета теперь находится на территории огромной военной базы. Вся та часть Земли, которую подчинил себе Альянс, по большому счету, и являлась нашим основным военным центром. Хотя, боевые действия здесь проходили весьма редко — гораздо чаще мы сами вторгались на территорию республиканцев, вытесняя их все дальше и дальше.

— А что ты вообще думаешь об Альянсе? — снова вырвал меня из размышлений Рубин. — Только я не о той обязательной агитике, которой нас пичкают. Я именно твое мнение хочу услышать.

— Да ничего я о нем не думаю, — сейчас я не хотел разговаривать вообще ни с кем, — пойду, проверю периметр.

Чтобы уйти от бесполезного разговора, я спустился со смотровой башни, в которой мы с Рубином несли караул, и побрел по внутренней территории базы, делая вид, что ищу какие-то нестандартные или подозрительные вещи. На самом же деле мне хотелось побыть наедине только со своими мыслями, чтобы никто не влезал и не портил идиллию. На все эти мысли мне отводилось время, равное одному кругу по внутреннему двору. И, спасибо Рубину, в голову сами собой полезли мысли об Альянсе.

Что же такое Альянс? Для кого-то — дом, дело всей жизни, работа, призвание и все в этом же духе. Для кого-то проклятие — обязанность воевать, убивать, разрушать и постоянно страдать, зная, что ты родился совершенно не в своем веке.