127 часов. Между молотом и наковальней - [69]

Сама же гонка обернулась натуральной героической эпопеей: сорок процентов команд выбыли из-за очень низкой температуры в первой половине гонки и из-за сильного ветра во второй. Десяток человек серьезно поморозились, кому-то не удалось прикрепить камус на лыжи, у кого-то поломалось снаряжение. У некоторых, как у моего напарника Гарета, замерзла вода в кэмелбэках, а там и до обезвоживания было недалеко. На контрольном пункте в хижине Друзей, почти на середине дистанции, мы с Гаретом были последней командой, покинувшей КП и успешно преодолевшей перевал Стар до контрольного времени. Двадцать девять километров по двадцатиградусному морозу мы прошли за восемь часов и миновали перевал, имея в запасе две минуты. Через девять с половиной часов наша команда прибыла на финиш шестнадцатой, после нас финишировали всего две команды (пара участников схватила холодную ночевку — они запилились на несколько километров и не смогли исправить ошибку до утра). Катясь со склона горы Аспен под приветствия жены Гарета и радушных волонтеров, мы с Гаретом согнули колени в классическом телемарке, показывая, что все еще получаем от этого удовольствие. Мы пересекли линию финиша под вспышки камер и нагнули головы, чтобы получить памятные жетоны. А потом улыбались и смеялись, сжимая в руках холодные бутылки местного пива, с таким видом и таким чувством, будто выиграли гонку. На самом деле выигравшие команды закончили на девять часов раньше нас, у них было достаточно времени, чтобы принять душ и полноценно выспаться до того, как мы подползли к финишу. Наверное, поэтому все они попали на церемонию награждения, а мы заблудились и в итоге праздновали сами по себе, с пивом и бургерами в «Литтл-Энни».

Через две недели я отправился в одиночку на пик Катедрал и на лыжах съехал оттуда по кулуару восточной стены южного ребра. В 2001 году, закончив сезон летних восхождений на четырнадцатитысячники, я опустил высотную планку и добавил в свой список еще шестьдесят вершин; это была моя версия так называемых пиков Столетия — сотни самых высоких вершин в Колорадо, штате Столетия.[69] На пятьдесят из них я поднялся в 2002-м, увеличив число взятых вершин выше 13 800 футов (4200 метров) со ста девяти до ста девятнадцати. Катедрал был следующим в моем списке, и он стал моей сто десятой вершиной в штате. С вершины через долину Конандрам-Крик я смог осмотреть хребет Хайленд на всем его протяжении. На май я планировал траверс этого хребта — пятой категории сложности и длиной почти тридцать километров — и проводил разведку с видеосъемкой, чтобы потом спланировать путешествие.

Спуск с Катедрала был самым экстремальным внетрассовым спуском на лыжах в моей практике; пятидесятиградусный восточный кулуар длиной сто пятьдесят метров в ширину почти на всем своем протяжении был не больше трех метров. К счастью, снег размяк на солнце, и это позволило мне накрутить несколько десятков дуг на самом технически сложном участке кулуара и отдохнуть в пологой части желоба. В три часа дня я проехал мимо летнего ресторана «Пайн-Крик кукхаус» в Эшкрофте и был одним из последних, кто видел это безлюдное здание за сорок пять минут до того, как там взорвался газ и оно сгорело дотла. Когда я возвращался в город, то очень удивился, увидев, как по Кэстл-Крик-роуд с воем сирен мчатся пожарные машины, и только на следующее утро я прочитал в газете, что случилось.

17 апреля утром я поднялся на Кэстлабра-Пойнт (предвершина пика Кэстл, высота 4206 метров, мой сто одиннадцатый из пиков Столетия) и в полдень скатился на лыжах в котловину Конандрам, неподалеку от Аспена. Самое замечательное, когда лазаешь или катаешься в этой котловине, — возвращение к природному горячему источнику с температурой воды сорок градусов. Ты отмокаешь в горячей воде на высоте 3400 метров, готовясь пройти финальные тринадцать километров до своего автомобиля.

На следующий день Дженет Лайтберн — участница моей команды, собирающейся на Денали, — и я взошли на Куондэри по кулуару Кристо. Я спустился на лыжах с вершины в стиле телемарк, на полусогнутых коленях, но одна из задних пружин крепления сломалась, и дальше мне пришлось ехать в прогулочном варианте. Это был километровый спуск, на котором я получал удовольствие оттого, что вынужден на ходу варьировать технику сообразно наличному снаряжению. Тем вечером я поехал домой в Аспен и, поскольку в субботу мне не надо было на работу до часу дня, утром вышел на пробежку. Я чуть больше чем за три с половиной часа проделал внедорожный кросс-марафон в сорок два километра от своего дома аж до Сноумасс. При этом два раза мне пришлось бежать по восьмисотметровым участкам глубокого, по бедра, снега. Затем я отработал восьмичасовую смену. Вспоминая все то, что я проделал за последние шестьдесят часов — проехал на лыжах больше восьмидесяти километров, шел, бежал, набрал в общей сложности три километра высоты, — я чувствовал себя готовым к путешествию на Аляску. И то, что я был сейчас в самой лучшей физической форме за всю жизнь, сыграет неожиданную роль в моем путешествии на следующей неделе.