12 и 7 - [30]

— Спасибо, эмир, за заботу. Я, пожалуй, посплю еще часа три, — согласился Снайпер.

— После твоих приключений спать следует не три плюс три, а хотя бы три плюс шесть. Ложись, я прикажу, чтобы тебя не беспокоили. Отоспись хорошенько, может быть, скоро понадобится ясность твоего зрения. У тебя не было возможности устроить ментам дивертисмент. Будем вместе думать, как его устроить.

Это уже прозвучало как приказ, а приказы эмира Абдулмалика исполнять следовало неукоснительно. Это даже Снайпер, чувствующий обычно некоторую свою «вольницу», понимал прекрасно. И потому без разговоров пошел на свои нары, чтобы досыпать положенное человеку время и привести свое зрение в порядок…

* * *

Время было уже около шести часов утра, и даже в сумрачном ущелье должно уже было стать светлее, как думал Снайпер. А в долине и вообще рассвело полностью. И уснуть в это время ему было всегда нелегко. Поэтому, не дав телефону дозарядиться до конца, он забрал его с собой и, уже сидя на нарах, набрал номер отца.

— Слушаю тебя, Заур, — тихо сказал отец, ответив почти сразу. Наверное, ждал этого звонка и мобильный телефон держал под рукой. — У тебя все благополучно?

Отец назвал сына по имени и задал вопрос. Это уже сообщало о том, что говорить он может открыто. Значит, в доме нет посторонних. Бывало как-то, когда сын дозванивался не вовремя и отец по какой-то причине не мог говорить, он отвечал сдержанно, как чужому: «Перезвоните позже. Я сейчас занят».

Снайпер опасался, что сейчас отца и дядюшку Абдулазиза допрашивают полицейские ищейки, но, видимо, они уже отстали. Хотя присматриваться к дому еще долго будут. Но хорошо хоть так, мать беспокоить излишне не стали.

— Да, папа, я добрался до места. Правда, меня в дороге пытались остановить, но у них это не получилось. А мне пришлось даже машину поменять. К эмиру приехал на полицейском «уазике».

— Хорошая машина.

— Наверное, хорошая, но уж слишком сильно трясет.

— В молодости это не должно замечаться.

— Я и старался не замечать. Эмиру машина пришлась по душе. Особенно полицейская рация, которую он сейчас слушает.

— Нас с братом долго допрашивали. Я вижу, подозревают, что действовал ты. Но уверенности у них нет. Наверное, все обойдется.

— Они догадались, что это был я. Наверное, старый Муцалхан Надинов, когда проезжал, увидел меня. Он и привел участкового.

— У нас тут ходили слухи, что Муцалхан «стучит» ментам. Но я не верил. Пожилой, уважаемый вроде бы человек. Что ему дома не сиделось…

— Отсидел свое дома. Как и участковый.

— Ты хоть знаешь, кто этот участковый?

— Мы же с ним в одном классе учились.

— Я не о том. Ты знал, что он собирался жениться на Бислимат?

Это было для Снайпера новостью. И не самой приятной. Младшая сестра пока еще оставалась дома с родителями, хотя по возрасту уже пора было бы и ей замуж выходить. Она была некрасива, и найти ей жениха было трудно.

— Сестра… — с сожалением сказал Снайпер.

— Она сейчас лежит и плачет. Она беременна. Ты поторопился с выстрелом. Он не выдал бы тебя, хотя и участковый.

— Ты ошибаешься, папа. Он сразу меня выдал, как только ему сообщил старый Муцалхан, он всех обзвонил и сообщил, что едет на мое задержание… А когда я начал его догонять, он приготовил автомат к стрельбе. Даже затвор передернул. Я просто опередил его.

— Ты уверен, что дело так обстояло?

— Я это точно знаю.

— Кто мог тебе сообщить?

— Эмир Абдулмалик слушал переговоры полиции. Там об этом говорилось.

— Тогда это меняет дело. Он предал брата своей будущей жены и получил, что заслужил. Я объясню это. Она все поймет правильно. Для нее брат — важнее жениха. Она за тебя переживала, хотя и уверена была, что тебя поймать они не смогут. Она так и маме говорила. И мама была уверена, что тебя не поймают. И дядя Абдулазиз тоже. Он вообще смеялся над ними, когда они нас допрашивали.

— Как он сейчас? Уехал домой?

— Десять минут назад. Ты позвони ему. Чтобы не волновался. Да он-то и не волнуется. Он тебя знает. Тетушка Аймагуль волноваться будет.

— Я позвоню днем. Дядюшка будет дома, и тетушку Аймагуль будить не придется. А ты, папа, ты что думал?

— Сомневаться в тебе — это значит сомневаться в себе. А сомнения в себе недостойны мужчины. Не забудь в ближайшее время навестить маму.

— Обязательно, папа.

— Чем думаешь сейчас заняться?

— Эмир Бахтияров приказал мне отсыпаться. Говорит, плох невыспавшийся снайпер. Без сна давление падает, а от этого зрение ухудшается.

— Он прав. Если сможешь, днем позвони еще. Я маме трубку дам. Сейчас она, слава Аллаху, после беспокойной ночи спит. Ей беспокоиться бы не нужно…

— Хорошо, папа. Я посплю, а потом позвоню.

И только после этого разговора Снайпер отправился досыпать.

Глава седьмая

Полковников, еще в присутствии Солмагарова, позвонил в антитеррористический комитет и напросился на «серьезный не телефонный разговор», потом съездил туда сам, чтобы оперативно решить те самые «другие вопросы», которые поставил перед ним командир взвода. Ездил на бронетранспортере, распоряжаться которым имел возможность, в отличие от старшего лейтенанта. На такой технике передвигаться подполковнику было и удобнее, и привычнее, чем на жестоко-жестком «уазике». И сразу по возвращении позвонил Солмагарову, который проводил со взводом теоретические занятия по методам маскировки наблюдателя. Проводил сам, потому что инструктор отдела боевой подготовки, преподающий эту дисциплину, остался в бригаде и не поехал в командировку. Вообще-то, считалось, что командир взвода обязан такие дисциплины преподавать сам, и это приходилось часто делать даже в самом расположении бригады, на месте, где инструкторов много, не говоря уже о выездных мероприятиях. Понимая, что в данном случае ни старший сержант Рязанцев, ни старший прапорщик Факхатуллин не смогут заменить его, Олег Павлович перенес занятия на другое время, а взвод отправил заниматься на плацу рукопашным боем.