106 тысяч за голову - [7]

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Она покачала головой.

— Ты себя лучше чувствуешь?

— Да. За мной следили? Иначе вы бы не узнали так быстро.

— Я сыщик — я все знаю. Не балуйся.

Из больницы я пошел во Дворец юстиции, в бюро уголовного розыска. За столом капитана сидел лейтенант Дафф. Я рассказал ему о том, как Анжела бросилась в воду. Когда я закончил, он спросил:

— Есть предположения, почему она так поступила?

— Она с большим заскоком, не поймешь. Пусть ее заберут за бродяжничество.

— Ну? Я думал, вы хотели ее выпустить, чтобы потом ловить.

— Эта затея себя исчерпала. Попробуем посадить ее на тридцать суток. Большая Флора ждет суда. Анжела знает, что Флора была среди тех, кто убил ее Пэдди. А Флора, может быть, не знает Анжелу. Посмотрим, что может выйти за месяц их сожительства.

— Это можно, — согласился Дафф. — У Анжелы нет видимых средств существования, и нечего ей прыгать в общественные заливы. Я передам куда следует.

Из дворца юстиции я пошел в гостиницу на Эллис-стрит, где остановился Том-Том Кери. Его не было. Я передал, что вернусь через час, и потратил этот час на еду. Когда я вернулся в гостиницу, высокий смуглый человек сидел в вестибюле. Он отвел меня к себе в номер и угостил ужином, апельсиновым соком и сигарами.

— Анжелу Грейс видели? — спросил я.

— Да, вчера вечером. Ходила по кабакам.

— Сегодня ее видели?

— Нет.

— Сегодня под вечер она хотела утопиться.

— Да бросьте. — Он как будто слегка удивился. — И что?

— Ее выловили. Ничего страшного.

Тень, мелькнувшая в его глазах, могла выражать и легкое разочарование.

— Девчонка со странностями, — заметил он. — Не скажу, что Пэдди проявил плохой вкус, когда ее подобрал, но она чудачка!

— Как идет охота на Пападопулоса?

— Идет. А вы зря нарушаете слово. Вы мне почти обещали, что за мной не будет хвоста.

— У меня есть начальство, — извинился я. — Иногда я хочу не того, чего оно хочет, но вам это не должно очень мешать — вы же можете потерять его?

— Угу. Этим и занимаюсь. Но страшно надоедает: вскакиваешь в такси, выскакиваешь, убегаешь через черный ход...

Мы говорили и пили еще несколько минут, а потом я покинул номер Кери и гостиницу, пошел в аптеку, позвонил из автомата Дику Фоули домой, дал ему адрес смуглого человека и описал внешность.

— Дик, мне не надо, чтобы ты следил за Кери. Выясни, кто пытается за ним следить, и этого возьми под наблюдение. До утра просохнуть успеешь и приступай.

Так кончился этот день.

Утро было дождливое и пробуждение неприятное. Может быть, из-за погоды; может быть, я чересчур порезвился накануне; так или иначе, порез на спине ощущался как полуметровый нарыв. Я позвонил доктору Канова, жившему подо мной, и попросил осмотреть рану перед уходом на работу. Он сменил повязку и велел мне денька два не перетруждаться. После того как он поковырялся в спине, мне стало легче, но я позвонил в агентство и сказал Старику, что, если ничего волнующего не произойдет, я побуду сегодня на положении больного.

Весь день я просидел в кресле перед газовым камином с чтением и сигаретами, то и дело гасшими из-за сырости. Вечером я по телефону организовал компанию для покера, но больших переживаний в игре на мою долю не выпало — ни в отрицательном смысле, ни в положительном. Кончил я с пятнадцатью долларами выигрыша, что было на пять долларов меньше, чем стоимость выпивки, которую я поставил своим гостям.

На другой день спине моей стало лучше — да и сам день тоже. Я отправился в агентство. На столе у меня лежала записка: звонил Дафф — Анжела Грейс Кардиган арестована за бродяжничество, месяц тюрьмы. Лежала и привычная стопка отчетов из разных отделений — их агенты по-прежнему не могут напасть на след Пападопулоса и Нэнси Риган. Пока я листал их, вошел Дик Фоули.

— Засек его, — доложил он. — Тридцать-тридцать два года. Метр шестьдесят восемь. Пятьдесят восемь — пятьдесят девять кило. Светлые песочные волосы. Глаза голубые. Лицо худое, ободрано. Пакость. Живет в меблирашках на Седьмой улице.

— Что он делал?

— Хвостом за Кери один квартал. Кери стряхнул его. Искал Кери до двух ночи. Не нашел. Домой. Следить дальше?

— Ступай в его клоповник и узнай, кто он.

Маленький канадец ушел на полчаса.

— Сэм Арли, — сказал он, вернувшись. — Здесь — шесть месяцев. Якобы парикмахер — когда работает, — если вообще работает.

— У меня насчет Арли две догадки, — сказал я Дику. — Первая: это он порезал меня прошлой ночью в Сосалито. Вторая: с ним что-то случится.

Тратить слова понапрасну было не в правилах Дика, и он ничего не ответил.

Я позвонил в гостиницу Тома-Тома Кери и вызвал его к телефону.

— Приходите сюда, — пригласил я смуглого человека. — У меня для вас новости.

— Сейчас, только оденусь и позавтракаю, — пообещал он.

— Когда Кери уйдет отсюда, пойдешь за ним, — сказал я Дику, повесив трубку. — Теперь, если Арли за него зацепится, может получится дело. Постарайся это увидеть.

Затем я позвонил в бюро уголовного розыска и условился с сержантом Хантом зайти на квартиру к Анжеле Грейс Кардиган. После этого я занялся бумажками, а немного позже Томми объявил, что пришел смуглый человек из Ногалеса.

— Этот жук, который следит за вами, — сообщил я ему, когда он сел и начал изготовлять самокрутку, — парикмахер по фамилии Арли. — И я рассказал ему, где живет Арли.