101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах - [48]

Так я наконец поверила в себя и в свои силы.

Я начала посещать психоаналитика и сказала ей, что больше всего на свете боюсь сойти с ума. Она ответила: «Сумасшедшие люди не знают, что они сумасшедшие».

Эти слова меня успокоили.

Из литературы я многое узнала о расстройствах панического типа и о себе самой. Например, что главное в начале приступа – глубоко дышать. Когда на меня накатывает, я должна успокоиться и заняться каким-нибудь простым делом, чтобы сконцентрироваться на нем, а не на себе.

Я узнала о том, что расстройства панического типа могут быть наследственными, но это не обязательно.

Я поняла, что не могу умереть от панического приступа. Да, это неприятные и пугающие вещи. Но если я начну винить себя за то, что они у меня случаются, это делу не поможет, а только добавит негативных ощущений.

Человек, у которого никогда не бывало панической атаки, не в состоянии понять, что это такое.

От моего недуга не существует лекарств. Избавиться от него можно только одним способом – беречь свою психику и физическое здоровье, сохранять позитивный настрой и не перенапрягаться. Надо быть немного эгоистом, научиться отказывать людям и говорить им «нет».

Ну, и самое главное – причина панических приступов и волнений действительно в моей голове, в моей реакции на происходящие события. Это мой мозг сообщает телу: пора заняться своим здоровьем. Больше спать. Лучше есть. Заниматься спортом. Расслабляться и отдыхать.

Панические приступы и тревожность напоминают мне, что не обязательно быть во всем идеальной. Иногда лучшее – враг хорошего.

Сидни Логан

У него все хорошо

Счастье – это умение принимать все таким, как есть.

Вернер Эрхард, американский психолог

Может ли молодой человек достичь своей цели, если ему приходится передвигаться в инвалидной коляске? Может ли мать не впасть в глубочайшую депрессию, когда ее сын неожиданно становится парализованным? Может ли подруга успокоить эту мать, если ее сына нельзя вылечить?

Мы с Дэрис дружили давно и хвастались друг перед другом своими сыновьями. У Дэрис было три мальчика, и младший из них – Арон – ровесник моего единственного сына Иана. Арон и Иан в один год поступили в колледж, оба увлекались спортом и специализировались на терапии (Арон – на физической, а Иан – на музыкальной). Оба закончили учебу с красным дипломом. Я считала, что мы с подругой так и будем вечно гордиться успехами своих сыновей.

Увы, я ошибалась. Однажды утром, когда жена Арона уже ушла на работу, к ним в дом проник грабитель. Он застал Арона в кровати и приказал ему не двигаться. Арон попытался выхватить у парня пистолет. Грабитель выстрелил несколько раз, и одна из пуль застряла у Арона около позвоночника.

Операция продолжалась несколько часов. Следующие недели Дэрис не жила, а существовала. Вместе с другими родственниками она дежурила в палате Арона, периодически выходя в туалет, чтобы поплакать. Они говорили только о катетерах, рентгеновских снимках и операциях. В город приехали их родные, жившие в Калифорнии.

Когда случается трагедия, некоторые люди выражают свои соболезнования словами: «Я представляю себе, что вы чувствуете». По-моему, это неправда. Никто не знает, как чувствует себя другой человек. Я не могла знать, что переживает Дэрис, потому что мой собственный сын был здоров и невредим. Я могла только воображать, какое горе, грусть и ярость испытывает моя подруга. Если бы что-то подобное произошло с моим сыном, я бы, наверное, кричала от ужаса несколько недель подряд.

Я поддерживала связь с подругой по телефону, при помощи SMS и и-мейлов. К Арону никого не пускали, кроме членов семьи. Друзья Дэрис предлагали ей помощь, выслушивали от нее слова благодарности, но на самом деле мы ничем не могли ей помочь. Я чувствовала себя бесполезной.

Потом преступник, который стрелял в Арона, сдался полиции, и все мы вздохнули с облегчением. Полицейскую охрану в больнице сняли, и теперь все желающие могли посещать Арона. Его перевели в реабилитационный центр, где ему предстояло научиться жить с парализованными ногами. К нему приходили друзья по колледжу, смеялись и шутили, словно никакой трагедии не произошло. Арон разъезжал по палате в кресле на колесиках, как будто всю жизнь передвигался только так.

Когда суд над тем грабителем закончился, у меня было желание приехать в тюрьму и плюнуть ему в лицо. Он искалечил жизнь Арону и всей его семье. Им с женой пришлось продать дом, который они недавно купили и отремонтировали. Жить в этом месте было невозможно, потому что оно напоминало о трагедии.

Я спросила Дэрис, как ей удается сдерживать свой гнев по отношению к человеку, который покалечил ее сына. Она ответила: «Этот парень потерял свою молодость. Ему придется много лет провести за решеткой». Я удивилась – подруга жалела преступника, а не своего сына.

Арон по-прежнему остается самым обаятельным молодым человеком из всех, кого я знаю. У него такая же искренняя улыбка, и с ним так же приятно поболтать. Он окончил магистратуру и для получения диплома выезжал на сцену в инвалидном кресле. Его жизнь продолжается. Он ищет работу и помогает другим парализованным людям. Он по-прежнему играет в баскетбол, теперь уже в команде людей на инвалидных колясках. Они с женой купили новый дом и долго перестраивали подвал, чтобы Арон мог подъезжать к стиральной машине. Вместе с родственниками и друзьями по церкви и колледжу они перестелили пол, перестроили душевую кабинку и переделали кухню так, что Арон может сам в ней готовить. Сам он принимал в ремонте активное участие.