101 разговор с Игорем Паниным - [20]
– Кто-то восторгается вашим романом-эпосом «Земля удаганок», а кто-то говорит, что такого рода литература давно в прошлом – мол, кому сейчас нужны сказания малых народов… Принимаясь за этот труд, вы представляли его дальнейшую судьбу? Думали о том, на кого этот роман рассчитан, кто его оценит?
– Мне как читателю интересен эпос любых народов – больших и малых. Интересны и сами эти народы. То, что они немногочисленны, отнюдь не умаляет уникальности их культуры, прелести их фольклора и эпоса. Сказать что-то новое о мифах Греции, к примеру, изощриться надо. А малоизвестные мифы – это же кладезь нетронутый, самоцветы не огранённые, тут любуешься дивом не как готовым изделием, но как россыпью алмазной. Америка носится со сказами индейцев – не с чем ей больше, а мы что же, за борт с разинским размахом? Не выплеснуть бы… Пословица якутская гласит: «Большое – не всегда великое, малое – не всегда меньшее». Героический якутский эпос Олонхо признан ЮНЕСКО одним из шедевров устного, нематериального наследия человечества. Сказители не рассказывали олонхо, а пели. Изображая того или иного героя, «думали» его голосом, вели многоголосые диалоги, украшали сказания игрой на хомусе – якутском варгане. Один человек совмещал в себе сочинителя, певца, музыканта, актёра и должен был обладать феноменальной памятью: ведь сказания продолжались от трёх до девяти дней! После исполнения таких олонхо сказители, говорят, худели едва ли не вполовину. Кто не умел сочинять сам, а петь желал, готов был отдать всё имущество, иногда изрядное, чтобы научиться у опытного сказителя мастерству «плести узоры из слов, вынимая у слушателей сердце и печень».
– Даже страшно представить, как вы писали…
– В «Земле удаганок» есть несколько сказок и легенд, «перелицованных» мной в стиле этого романа, достоверны воспроизведённые обряды, приметы, поверья, гадания. Этнография… Но всё остальное никакого отношения к известному эпосу не имеет. Это попытка написать новое олонхо – в жанре романа. Языковые и стилевые конструкции в нём, понятно, не традиционны, повествование изложено (не знаю, насколько мне удалось) в ритмической прозе, отдельные фрагменты переданы свободным стихом. Описывая долину Элен, я жила в ней и не думала об оценке и прочих прагматичных вещах. Писала о том, что меня волновало. Темы обычные и неиссякаемые – о любви во всех её возрастах и проявлениях – от плотской до возвышенной. О том, как по-разному сказывается на судьбе человека талант, какая глубокая связь у людей с природой, о войне, подвиге, поражениях и победах… там много всего.
Во время «творения» долины я получила долгожданное предложение от ЭКСМО сделать из романа «Божья отметина» сиквел, ну то есть продолжение. «Удаганки» не захотели отпустить, и я отказалась тогда. Потом еле смогла возобновить отношения с издательством. Роман рассчитан на читателей, которым интересны другие народы, их быт, обычаи и нравы. Думаю, что любой народ, в какие бы социальные условия ни поставили его современные обстоятельства, в основе своей прекрасен по-своему.
– Но, наверное, местные власти должны были как-то откликнуться на это неординарное событие – профинансировать издание книги, устроить презентацию, наградить автора в конце концов… А тут получается, что о романе столько мнений, часто противоречивых, а его и купить нигде нельзя.
– Да, маленький тираж разлетелся мгновенно, но роман крупный, и спасибо Национальному издательству на том, что оно хоть так сумело его издать.
Презентации и какие бы то ни было публичные выступления я не люблю.
В прошлом году получила диплом лауреата епархиальной литературной премии имени Иакова (Домского). Её учредил епископ Якутский и Ленский Роман. Друзья представили на премию как раз «Землю удаганок».
– Читал, что вы один из самых успешных писателей Якутии. А в чём это выражается? Или это только слухи?
– Наверное, в том, что пробилась к столичным издательствам. А если вы об успехе в денежном эквиваленте, то плата за роман, который я пишу год, равна примерно получке уборщицы за квартал. Это нормально. Ведь тут с какой стороны взглянуть. Я смотрю с оптимистичной: разве не здорово, что тебе за твоё же удовольствие ещё и деньги дают?! Сказители ни в одном народе не были богатыми людьми, за редким исключением.
– Вы дважды попадали в лонг-лист «Русского Букера» со своими книгами, но дальше не прошли. Ощущаете ли на себе снобизм столичного литературного бомонда?
– Я не знаю столичного бомонда, поэтому не ощущаю и его снобизма, хотя он, вероятно, есть.
– В романе «Божья отметина» вы пишете о судьбе простых людей, живущих в Якутске, переносящих все невзгоды со страной. Разве такое может заинтересовать актуальных литературных критиков, культуртрегеров? Им подавай то, что невозможно, но модно читать…
– У меня нет привычки ориентироваться на предпочтения моды и критиков.
– А как тогда пробиться писателю из глубинки? Тут ведь уже не о качестве произведений речь, но о некой «прописке». Получил такую прописку в творческой среде столичных интеллектуалов – будут тебе и премии, и поездки за границу, и интервью в СМИ…
Личная жизнь людей, облеченных абсолютной властью, всегда привлекала внимание и вызывала любопытство. На страницах книги — скандальные истории, пикантные подробности, неизвестные эпизоды из частной жизни римских пап, епископов, кардиналов и их окружения со времен святого Петра до наших дней.
Дети Сети – это репортаж из жизни современных тинейджеров, так называемого поколения Z. Загадочная смерть, анонимные чаты в дебрях даркнета и вчерашние дети, живущие онлайн и мечтающие о светлом будущем. Кто они, сегодняшние тинейджеры? Те, чьи детство и юность пришлись на расцвет Instagram, Facebook и Twitter. Те, для кого онлайн порой намного важнее реальной жизни. Те, кто стал первым поколением, воспитанным Интернетом.
Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.
Настоящий текст представляет собою расширенное за счет новых материалов издание авторских исследований, ведущихся автором около двух десятков лет. Широко освещена тема русской жизни после «бега» на территории Сербии. Наряду с картинами жизни вдали от родной земли представлена обрисовка искусства — театр, живопись, балет, опера — где творили русские мастера. Текст пронизан стихами, помогающими почувствовать настроения русских изгнанников, не забывавших своей Родины. Автор стремился наглядно представить творчество изгнанников, его особый аромат, иногда с привкусом ностальгии. Фото на обложке — улица Князя Михаила, Белград.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сансоне, Вито. «СИБИРЬ. ЭПОПЕЯ ВЕКА» На основе богатого фактического материала и личных впечатлений от поездок по Сибири автор развертывает в книге широкую панораму сегодняшней жизни народов этого края, рассказывает о грандиозных планах его преобразования. Впечатляющие картины индустриального развития советской Сибири перемежаются с раздумьями о различных сторонах «сибирского чуда», бытовыми зарисовками и историческими отступлениями. Писатель показывает энтузиазм советских людей, романтику освоения далеких и суровых районов, объективно говорит о реальных проблемах и огромных трудностях, стоящих на пути первопроходцев. Леон, Макс.