1001 смерть - [5]
Неизвестная молодых лет. В начале марта 1947 г. найден ее череп.
Уголовная полиция, у которой, конечно, хватало забот в послевоенной Германии, не смогла раскрыть ни одного из этих преступлений. Когда срок, положенный для расследования, прошел, прокуратура прекратила дела за недостатком улик.
Между тем, в ночь с 13 на 14 апреля 1947 г. недалеко от Цорге с целью ограбления был убит топором 52-летний бизнесмен Беннен из Гамбурга. Расследование позволило довольно быстро установить убийцу — спекулянта Рудольфа Плейля. Оставленные на топоре отпечатки пальцев дали в руки полиции неопровержимые улики. Плейля судили и приговорили к 12 с половиной годам тюрьмы. Во время суда Плейль заявил, что убил в состоянии гнева, поскольку обещал Беннену тайком переправить его в советскую зону (напоминаю, тогда Германия была поделена на зоны между союзными державами, но еще не было ФРГ и ГДР), однако из-за того, что много выпил накануне, сбился с пути. Беннен разозлился и стал ругать Плейля. «Бухгалтер» в конце концов вышел из себя и в приступе ярости топором зарубил спутника. На суде выяснилось, что Плейль, ко всему прочему, страдает эпилепсией.
За два года тюремной отсидки Плейль «прославился» жестоким, садистским отношением к сокамерникам. Его пытались урезонить — ничего не помогало. Когда терпение тюремной администрации лопнуло, Плейля направили на психиатрическую экспертизу в лечебницу известного психиатра доктора Кенигслюттера. Среди других тестов в лечебнице был тест на алкоголь. Отвыкший от спиртного Плейль быстро опьянел и, находясь в состоянии хмельного блаженства, начал хвастаться, что в марте 1946 г. изнасиловал и убил женщину. Врачи отнеслись к сообщению скептически (возможно, в этом был тонкий психологический расчет). Недоверие врачей возмутило Плейля. Он разодрал подкладку пиджака и вытащил листок бумаги, на котором его преступление было описано в подробностях. Оказывается, Плейль хотел, чтобы этот листок нашли после его смерти, но пьяное тщеславие подвигло его на самораскрытие. Он решил, что может прославиться на всю страну. Ошеломленным врачам заключенный самодовольно бросил:
— Господа, настал час, чтобы вы узнали, кто находится перед вами. Я, Рудольф Плейль, — величайший убийца всех времен!
Поскольку врачи по-прежнему с вежливой недоверчивостью качали головами, Плейль пришел в бешенство и стал рассказывать все в мельчайших подробностях. Врачи попросили его изложить рассказ на бумаге и затем направили эту бумагу в прокуратуру.
Что происходит с бумагой, поступающей в учреждение? Правильно, ее регистрируют, ставят дату и входящий номер и… спускают дальше. Обычная бюрократическая волокита. Прокуратура поручила разобраться с этим делом уголовной полиции Брауншвейга. Ну, а там… там сочли Плейля заурядным хвастуном, и признание убийцы затерялось в лабиринтах полицейского аппарата.
Меж тем Плейль в своей камере жадно кидался на свежие газеты. Черт возьми, где же аршинные заголовки с его фамилией? Газеты писали о трениях между союзниками, об очередной девальвации марки, о новой роли Греты Гарбо, но Рудольфа Плейля почему-то никто не поминал. Словно его и не существовало. Обидно, господа. Тогда Плейль решился прославиться на другом поприще — он решил стать профессиональным палачом и накатал соответствующее письмо-заявление бургомистру города Винебурга. В письме, где он вновь хвастался своим преступлением, были, в частности, такие строки:
«…Они тут мне не верят, что я человек, который умеет быстро и хорошо убивать. Вы должны оказать мне услугу: пойти туда и прислать мне документ, что там действительно лежит мертвая старуха. Мой рюкзак лежит там же, в яме».
В конце письма он приписал:
«Пожалуйста, поторопитесь с ответом, чтобы я поскорее получил разрешение и мог наконец-то начать вешать.
Преданный Вам Рудольф Плейль».
Бургомистр оказался человеком мудрым и передал письмо в полицию. И только тогда полиция начала проверять сведения, сообщенные Плейлем. Подняли нераскрытые дела, где был похожий почерк убийства. И еще одно дело вспомнила полиция, дело, в котором пострадавшая, Люси 3., случайно уцелела. Показания фрау 3. и самого Плейля позволили установить, что в большинстве случаев у убийцы были сообщники — 50-летний Карл Хофман и 18-летний мясник Конрад Шюслер. Плейль заявил, что он и его «помощники» убили в общей сложности 26 женщин и девушек. Часть из этих преступлений была полиции неизвестна, а часть уже нельзя было проверить. В ноябре 1950 г. состоялся суд. К этому времени смертная казнь в ФРГ была отменена, и Плейля (как и его сообщников) приговорили к пожизненному заключению.
Пока мы говорили только об убийцах-мужчинах. Но суфражистки могут спать спокойно — история уголовных преступлений свидетельствует о том, что женщины и здесь не уступают мужчинам и при случае способны отнять жизнь как у ближнего своего, так и у дальнего (хотя у ближнего чаще).
Итак, женщина-убийца Криста Леман, урожденная Амброс. Родилась в семье столяра-мебельщика. Мать долгие годы находилась в психиатрической лечебнице, отец женился вторично, но неудачно, и Криста росла практически без родительского внимания. Окончила восьмилетнюю школу, работала на кожевенной фабрике, затем на красильном предприятии, где дослужилась до старшей рабочей. Именно там она научилась обращаться с токсичными веществами. За кражу была осуждена к лишению свободы условно. В 1944 г. на химическом заводе «Хехст» она познакомилась с Карлом-Францем Леманом из-за хромоты освобожденным от военной службы, и вскоре вышла за него замуж. Муж открыл мастерскую, и в 1945–1948 гг. их дела шли хорошо.
С древних времен люди убивают друг друга. Чтобы добиться власти и богатства, расправиться с недругами, отомстить за измену, убрать соперника... Одному приглянулась золотая цепочка на чужой шее, другому - чужая жена. Кто-то хотел захватить чужой трон, кто-то — чужой заводик или фирму. Мотивы и средства разные, решение и результат одинаковы: нет человека — нет проблемы. И если душу нестерпимо жжет желание прославиться, но храм Артемиды уже уничтожен, а нее прочие объекты под охраной, надо застрелить президента или хотя бы задушить два десятка неосторожных девушек...Эту книгу, содержащую описание самых известных и самых изощренных убийств в мировой истории, можно назвать энциклопедией жестоких человеческих страстей.
В книге представлен широкий спектр воспоминаний и мнений людей, причастных к судьбам двух великих художников ХХ века – Арсения и Андрея Тарковских. В основу повествования легли яркие личные впечатления авторов книги от многолетнего общения с Тарковскими.
«Я вхожу в зал с прекрасной донной Игнасией, мы делаем там несколько туров, мы встречаем всюду стражу из солдат с примкнутыми к ружьям штыками, которые везде прогуливаются медленными шагами, чтобы быть готовыми задержать тех, кто нарушает мир ссорами. Мы танцуем до десяти часов менуэты и контрдансы, затем идем ужинать, сохраняя оба молчание, она – чтобы не внушить мне, быть может, желание отнестись к ней неуважительно, я – потому что, очень плохо говоря по-испански, не знаю, что ей сказать. После ужина я иду в ложу, где должен повидаться с Пишоной, и вижу там только незнакомые маски.
«В десять часов утра, освеженный приятным чувством, что снова оказался в этом Париже, таком несовершенном, но таком пленительном, так что ни один другой город в мире не может соперничать с ним в праве называться Городом, я отправился к моей дорогой м-м д’Юрфэ, которая встретила меня с распростертыми объятиями. Она мне сказала, что молодой д’Аранда чувствует себя хорошо, и что если я хочу, она пригласит его обедать с нами завтра. Я сказал, что мне это будет приятно, затем заверил ее, что операция, в результате которой она должна возродиться в облике мужчины, будет осуществлена тот час же, как Керилинт, один из трех повелителей розенкрейцеров, выйдет из подземелий инквизиции Лиссабона…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
«Что касается причины предписания моему дорогому соучастнику покинуть пределы Республики, это не была игра, потому что Государственные инквизиторы располагали множеством средств, когда хотели полностью очистить государство от игроков. Причина его изгнания, однако, была другая, и чрезвычайная.Знатный венецианец из семьи Гритти по прозвищу Сгомбро (Макрель) влюбился в этого человека противоестественным образом и тот, то ли ради смеха, то ли по склонности, не был к нему жесток. Великий вред состоял в том, что эта монструозная любовь проявлялась публично.
Отец Бернардо — итальянский священник, который в эпоху перестройки по зову Господа приехал в нашу страну, стоял у истоков семинарии и шесть лет был ее ректором, закончил жизненный путь в 2002 г. в Казахстане. Эта книга — его воспоминания, а также свидетельства людей, лично знавших его по служению в Италии и в России.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.