1001 день в Рио-де-Жанейро - [41]
Все это внешняя сторона карнавала, многократно описанная. Сущность же этого явления, отличающая его от всевозможных маскарадов, гуляний, костюмированных шествий, как правило, остается в тени. О ней можно лишь догадываться. Действительно, где источник того неподдельного веселья и всеохватывающего восторга, наполняющего сердца, делающего легкими тело, светлой действительность, содержательной жизнь? Ответить на этот вопрос не так-то просто. А может быть, и не нужно. Можно лишь утверждать, что этот источник существует и продолжает век за веком оказывать свое целебное воздействие.
Бразильский карнавал — это национальное явление.
Карнавал улиц, карнавал фавел, миллионов бедняков — именно этот карнавал привлекает, разжигает любопытство, вселяет надежду урвать кусок беспечности, легкости и искренности, столь необходимых в мире неустойчивости, страха перед завтрашним днем и бессмысленности дня нынешнего. Тлетворный запах наживы не проходит бесследно. Знаменитые карнавалы Рио-де-Жанейро все больше и больше превращаются в зрелища. Выигрывая в пестроте и помпезности, они в такой же мере утрачивают свой первоначальный смысл — уход от чужой и ненавистной действительности. Краткосрочный отпуск раба от рабства, бедняка от социальной несправедливости, безнадежности и обыденщины. Попытка возвратиться, хотя бы на час, в общество, где нет бедных и богатых, знатных и простых. Праздник обычно начинается со второй недели февраля и длится около десяти дней. Его апофеоз — шествие костюмированных по улицам. В центре, на авениде президента Варгаса, сооружаются вместительные трибуны для зрителей, как при военных парадах, однако вход на них отнюдь не бесплатный. Хорошие места — те, что рядом со столом жюри, которое будет давать оценку мастерству самбистов и выдумке ряженых, — стоят хороших денег. При этом входные билеты продаются сразу на четыре ночи. Трибуны заполняются приезжими и местными богачами. Те, у кого нет средств, жмутся внизу.
Громыхают оркестры, извиваются в огненной пляске тела, вспыхивают попадающие в лучи прожекторов блестки на фантастических костюмах. Одобрительно ревут зрители. И так четыре ночи подряд. Однако основное зрелище не здесь. Оно развертывается на улицах и площадях города, который сам становится одновременно и зрителем и участником. Работы прекращаются. Учреждения, магазины, предприятия закрываются. На неделю люди уходят из мира реальной обыденщины в выдуманный мир иллюзий. Карнавал — это не зрелище, а действие, явление, обусловленное неведомыми внутренними причинами бразильской действительности.
Сердце карнавала бьется в ритме самбы
О происхождении карнавала, его исторических корнях ведутся споры. Одни видят его корни в древнеримских сатурналиях, другие считают его чисто бразильским явлением, не имеющим никакого отношения к европейским традициям. Скорее всего это была сделка католической церкви, представленной иезуитским орденом, с языческими ритуалами — индейским маскарадом и негритянскими праздниками. Насаждение христианства языческими средствами. Отдушина, которую предоставлял жестокий и скучный бог своим новым цветным детям. А может быть, это просто:
«Невольничий корабль» Генриха Гейне? Плаванью нет конца, и сам экипаж постепенно втянулся в безумную и захватывающую пляску рабов.
С 1584 года, а может быть, и раньше умные бразильские иезуиты начали практиковать в своих колледжах празднества, на которых ставились представления с библейским или аллегорическим содержанием. Представления имели успех у широкой публики благодаря своей доходчивости и яркости. Растущая популярность вывела эти представления из тесных зданий колледжей на широкие площади городов. Представления, рассчитанные на вкусы и нравы зрителей, в основной своей массе негров и индейцев, несмотря на религиозное содержание, включали в себя музыкальные номера, танцы и пантомимы… По ходу действия к исполнителям присоединялись зрители. Представления превращались в шествия, растекавшиеся по улицам города. Постепенно исполнители обзаводились необходимыми реквизитами и декорациями. Повозки декорировались каравеллами с вооруженными командами и артиллерией. Орудия палили, «военачальники» произносили диалоги, зрители, они же участники процессий, подхватывали песни, составляли оркестры. Практика маскарадных шествий быстро распространилась по всем капитаниям тогдашней португальской колонии.
На первых порах все эти импровизированные спектакли имели своим содержанием и целью восхваление церкви, Португалии, короля, членов королевской фамилии, героев-завоевателей. Другими словами, пропагандировали укрепление нового режима, являлись знаками внимания и признательности верных вассалов. Музыкально одаренная, обладающая обостренным чувством ритма, мимики, негритянская часть населения очень скоро стала душой этих шествий-представлений. Религиозное и верноподданническое содержание все в больших дозах разбавлялось реалистическими сценками из быта. Комизм, столкнувшись с трагедией, дал совершенно новую форму искусства.
