1000 год. Когда началась глобализация - [9]
Весельные лодки и каноэ заметно отстают от этих показателей: для них типична скорость около 7 миль в час (11 км/ч). Трудно грести быстрее, не напрягая всех сил, зато гребные лодки способны двигаться в любом направлении, тогда как парусники не умеют ходить прямо навстречу ветру. Весла имели решающее значение для успеха викингов. Те ходили под парусом вдоль побережья, потом подгребали на веслах ближе к берегу, высаживались, совершали набег и преспокойно удалялись, какой бы ветер ни задувал.
Океанские течения, как и в наши дни, задавали курсы морских путешествий в 1000 году. Корабли передвигались быстрее, если ловили регулярные поверхностные течения, так называемые вихри, которые возникают из комбинации условий – направления и силы ветра, гравитации, нагрева поверхности воды и скорости вращения Земли. В Северном полушарии – то есть в Северной Атлантике и в северной части Тихого океана – вихри движутся по часовой стрелке, а в Южном полушарии – наоборот.
Из-за направленности североатлантического вихря пересекать Северную Атлантику в сторону Канады было куда труднее, нежели возвращаться обратно. Держась побережья, викинги по медленному и холодному Гренландскому течению отправлялись в Исландию и Гренландию, а там ловили Лабрадорское течение до Канады. Плавание таило в себе немалые опасности. Гренландское течение встречается с гораздо более теплым Гольфстримом у мыса Фарвель[14], южной оконечности Гренландии, а потому там постоянно висит туман, да и ветер нередко сбивал корабли с намеченного курса.
Вероятно, именно это произошло с викингом по имени Бьярни Херьольвссон в 985 или 986 году, когда он отправился из Исландии в Гренландию, где надеялся разыскать своего отца, который только что перебрался в новое поселение, основанное Эйриком Рыжим.
Бьярни и его люди плыли из Исландии в Гренландию три дня. Затем, как говорится в сагах, «тут попутный ветер прекратился, начались северные ветры и туманы, и в продолжение многих суток они не знали, куда плывут»[15]. Когда небо прояснилось, в виду показалась земля, но Бьярни слышал достаточно много о Гренландии, чтобы понять, что перед ним нечто неизведанное. Повернули назад, и корабль в итоге благополучно достиг Гренландии. Бьярни и его люди никогда не ступали на американскую землю, но их рассказы вдохновили Лейва Эйриксона, того самого викинга, которому приписывают открытие Америки. В 1000 году он высадился на сушу на северо-востоке Канады.
Возвращаясь в Скандинавию, викинги ловили Гольфстрим, который считается частью североатлантического вихря. Плавать по Гольфстриму – все равно что плыть по быстрине через неторопливый океан. Это течение движется на север вдоль восточного побережья Северной и Южной Америки, а затем уходит в Атлантику, огибая Ньюфаундленд. От Британских островов оно стремится дальше на север. Его скорость составляет более 100 миль (160 км) в сутки, а ширина течения – заметная по окрасу воды – достигает приблизительно 40 миль (70 км).
Расстояния по Тихому океану были намного больше, чем по Атлантике: в самой широкой своей части, между Индонезией и Колумбией, Тихий океан простирается на 12 000 миль (20 000 км); сравните с 4000 миль (6400 км) в Атлантике. Даже Японию и Калифорнию разделяют 5500 миль (8800 км). Ранние мореплаватели полагались на северный тихоокеанский вихрь, чтобы пересекать водные просторы на двойных каноэ под парусами; подобно викингам, они не пользовались при этом никакими навигационными приборами. Отплывая с Самоа, они добрались до островов Общества в Полинезии около 1025 года, а далее потребовалось еще два или три столетия, прежде чем самоанцы открыли для себя Гавайи, остров Пасхи и Новую Зеландию.
Фактически, при надлежащих условиях, вполне возможно пересечь Тихий океан, дрейфуя по океанским течениям и не прибегая к парусу, как выяснили четырнадцать японских бедолаг-моряков. Второго декабря 1832 года их деревянная рыболовная шхуна длиной около 50 футов (15 м) вышла из порта Нагоя на восточном побережье Японии и направилась в Токио. Случился сильный шторм, и судно без мачты повлекло течением – сначала Куросио, а затем северным тихоокеанским, или северным пассатным (оба эти течения принадлежат к северному тихоокеанскому вихрю).
Шхуну выбросило на берег спустя четырнадцать месяцев, в январе 1834 года, у городка Озетт в штате Вашингтон. Всего трое моряков смогли выжить, собирая дождевую воду, питаясь рыбой и отлавливая случайных птиц. Источник витамина С отсутствовал, и команда пала жертвой цинги, погубившей одиннадцать из четырнадцати рыбаков.
Преобладающие ветры облегчали путешествия в одну сторону, но затрудняли плавание в противоположном направлении. Как известно всякому бывалому моряку, корабли и лодки движутся куда быстрее, если ветер дует в корму. Сезонные погодные условия непосредственно сказываются на мореплавании. На ум сразу приходят муссоны, результат перемещения воздушных масс к океану, когда континентальная территория Евразии нагревается по мере приближения весны, и обратно через полгода. К 1000 году мореплаватели точно установили опытным путем, какие именно ветра способны перенести их из Индийского в Тихий океан или в противоположном направлении.
Перед вами первое подробное исследование норм жизни населения России после Второй мировой войны. Рассматриваются условия жизни в городе в период сталинского режима. Основное внимание уделяется таким ключевым вопросам, как санитария, доступ к безопасному водоснабжению, личная гигиена и эпидемический контроль, рацион, питание и детская смертность. Автор сравнивает условия жизни в пяти ключевых промышленных районах и показывает, что СССР отставал от существующих на тот момент норм в западно-европейских странах на 30-50 лет.
В книге воспоминаний заслуженного деятеля науки РФ, почетного профессора СПбГУ Л. И. Селезнева рассказывается о его довоенном и блокадном детстве, первой любви, дипломатической работе и службе в университете. За кратким повествованием, в котором отражены наиболее яркие страницы личной жизни, ощутимо дыхание целой страны, ее забот при Сталине, Хрущеве, Брежневе… Книга адресована широкому кругу читателей.
Содержание антологии составляют переводы автобиографических текстов, снабженные комментариями об их авторах. Некоторые из этих авторов хорошо известны читателям (Аврелий Августин, Мишель Монтень, Жан-Жак Руссо), но с большинством из них читатели встретятся впервые. Книга включает также введение, анализирующее «автобиографический поворот» в истории детства, вводные статьи к каждой из частей, рассматривающие особенности рассказов о детстве в разные эпохи, и краткое заключение, в котором отмечается появление принципиально новых представлений о детстве в начале XIX века.
Монография впервые в отечественной и зарубежной историографии представляет в системном и обобщенном виде историю изучения восточных языков в русской императорской армии. В работе на основе широкого круга архивных документов, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, рассматриваются вопросы эволюции системы военно-востоковедного образования в России, реконструируется история военно-учебных заведений лингвистического профиля, их учебная и научная деятельность. Значительное место в работе отводится деятельности выпускников военно-востоковедных учебных заведений, их вкладу в развитие в России общего и военного востоковедения.
Как цикады выживают при температуре до +46 °С? Знают ли колибри, пускаясь в путь через воды Мексиканского залива, что им предстоит провести в полете без посадки около 17 часов? Почему ветви некоторых деревьев перестают удлиняться к середине июня, хотя впереди еще почти три месяца лета, но лозы и побеги на пнях продолжают интенсивно расти? Известный американский натуралист Бернд Хайнрих описывает сложные механизмы взаимодействия животных и растений с окружающей средой и различные стратегии их поведения в летний период.
Немногие культуры древности вызывают столько же интереса, как культура викингов. Всего за три столетия, примерно с 750 по 1050 год, народы Скандинавии преобразили северный мир, и последствия этого ощущаются до сих пор. Викинги изменили политическую и культурную карту Европы, придали новую форму торговле, экономике, поселениям и конфликтам, распространив их от Восточного побережья Америки до азиатских степей. Кроме агрессии, набегов и грабежей скандинавы приносили землям, которые открывали, и народам, с которыми сталкивались, новые идеи, технологии, убеждения и обычаи.
Мировой порядок, основанный на разуме, определяет политику государств. Для этого привлекаются данные, собранные и проанализированные независимым экспертным сообществом, которому доверяют все граждане. Таков был политический идеал, о котором философы мечтали с XVII века. Все изменилось, и сегодня люди мало верят в опыт и нейтральность ученых. Миром стали править эмоции. Теперь они указывают направления политики. Как и почему это произошло? Почему политика сделалась такой капризной и воинственной? Что это нам сулит? На эти и другие вопросы отвечает Уильям Дэвис – профессор политэкономии, социолог, преподающий в Голдсмитском колледже Лондонского университета.
Что такое кризис? Почему одни страны успешно преодолевают его последствия, а другие нет? И каков механизм преодоления? Как шесть стран – Япония, Финляндия, Чили, Индонезия, Германия и Австралия – оказались в кризисном положении и как они нашли из него выход? Кризисы были и будут всегда… Какая страна следующая? Вновь Япония? Или США? А может быть, весь мир? Обо всем этом и многом другом рассуждает в своей книге Джаред Даймонд — автор, удостоенный Пулитцеровской премии за книгу «Ружья, микробы и сталь».