100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1 - [91]

Неоднократные попытки Рушди в ходе конфликта прояснить истинное намерение и значение его книги не оказали совершенно никакого действия на яростную оппозицию роману. Из тех, кто выступал против книги, ее прочитали единицы, а для многих достаточным основанием для обвинения автора в святотатстве было название, которое как будто намекало, что стихи Корана были написаны дьяволом.

Стоит отметить, что, хотя в снах Джибраила Фаришты нигде не говорится о том, что священную книгу написал Сатана, те эпизоды, где Джибраил утверждает, что получил стихи непосредственно от Махунда, а не от Бога, предполагают, что книга была написана без божественного вмешательства, — а в исламе считать Коран человеческим творением богохульство.

Рушди объяснял, что святотатственные видения Джибраила были направлены лишь на то, чтобы обострить и драматизировать борьбу между верой и сомнениями, а не на то, чтобы оскорбить мусульманство. «Наиболее болезненные сны Джибраила, те, что находятся в центре спора, — писал Рушди, — описывают зарождение и становление религии, во многом похожей на ислам, в магическом городе песка под названием Джахилия (что означает «невежество», так арабы называют доисламский период). Практически все отрывки, которые обвиняют в «оскорблениях», взяты из этих снов. О них в первую очередь стоит сказать, что для сновидца они мучительно болезненны. Это своего рода «ночное искупление, наказание» за то, что он потерял веру. Главнейшая цель этих снов — не очернить или «оклеветать» ислам, но описать душу, столкнувшуюся с могучим кризисом, показать, как потеря Бога может уничтожить человеческую жизнь».

Особенно оскорбительной для мусульман, на взгляд самозванных цензоров романа, была история публичного дома. Здесь Рушди указал на важную деталь, которую его критики зачастую игнорировали — а именно, что проститутки всего лишь взяли себе имена жен Пророка, в то время как настоящие жены «жили в целомудренности в своем гареме». «Потому задачей «эпизода с публичным домом», — объяснял Рушди, — было не «оскорбить и унизить» жен Пророка, но обозначить некоторые идеи о нравственности и сексуальности, поскольку в этом публичном доме… мужчины «Джахилии» получают возможность воплотить древнюю мечту о силе и обладании… И, если мужчины эти так возбуждаются из-за женщин легкого поведения, подделавшихся под великих жен, то это говорит кое-что о них, мужчинах, а не о женах Пророка, и о том, насколько сексуальные отношения связаны с понятием обладания».

Использование имени Махунд, позаимствованного у дьяволоподобного персонажа средневековых христианских мистических пьес, для похожего на Мухаммеда героя романа, также было вменено в вину Рушди как свидетельство его неблаговидных намерений. Сам же он объяснял свой выбор имени так: «это пример того, как роман пытается разнообразными способами заставить переосмыслить негативные образы, иначе отнестись к бранным словам». «Даже если забыть о том, что мой Махунд — Пророк из сна, а не исторический Мухаммад, — писал Рушди, — стоит все же отметить, что на странице 93-й романа есть такой абзац: «Вот он, не Магомет и не Мухаммеред; вместо этого он надел демоническую табличку, навешенную ему на шею фарангами. Чтобы превратить оскорбления в свое оружие, и виги, и тори, и черные с гордостью носили имена, которые давали им из насмешки»».

Рушди был убежден, что «нет никаких предметов, о которых нельзя было бы рассуждать, включая Бога и Пророков», — однако эту позицию явно не разделяли те, кто выступали за запрещение романа. «Использование вымышленных ситуаций, как мне казалось, должно было создать некую дистанцию, которая не дала бы читателю оскорбиться, — заявил Рушди. — Я был неправ».

12 февраля 1989 года в ходе демонстраций против книги, которые состоялись в Исламабаде, столице Пакистана, сто человек получили ранения, а шестеро погибли. На следующий день в Шринагаре (Индия) в ходе волнений погиб еще один человек, и шестьдесят получили травмы. Наконец, 14 февраля духовный лидер Ирана аятолла Хомейни издал против этой книги фетву, или религиозный эдикт. Вот что говорилось в эдикте Хомейни: «Я довожу до сведения всех правоверных мусульман, что автор книги под названием «Сатанинские стихи» — той, что была написана, напечатана и опубликована, дабы опорочить ислам, Пророка и Коран — а также все, кто имел отношение к публикации и знал о содержании этой книги, приговариваются к смерти. Я призываю всех верных мусульман казнить их быстро, где бы их не нашли, так, чтоб никто больше не осмелился оскорблять исламские святыни. Да будет воля Бога на то, чтобы каждый, погибший при исполнении этого долга, стал мучеником. Кроме того, всякий, кто имеет доступ к автору книги, но не имеет возможности казнить его, должен сообщить о нем людям, чтобы те наказали его за его деяние».

Фонд «15 Хордад», исламская благотворительная организация, предложила за убийство Рушди награду в 1 миллион долларов убийце не-иранцу, и 200 миллионов риалов (приблизительно 750 000 долларов) иранцу. Позже награда была увеличена до двух с половиной миллионов. В течение нескольких дней после того, как Хомейни издал фетву, несколько среднеазиатских террористических организаций, спонсировавшихся правительством Ирана, открыто объявили о своем намерении казнить Рушди. Перед британским посольством в Тегеране проходили демонстрации, а все книги издательства «Викинг Пингвин» были запрещены в Иране.