100 великих зарубежных фильмов - [17]

Первая часть фильма — экспозиция и своеобразная экскурсия по городу, где восхищение чудесами техники и ужас от социальных контрастов, не говоря уже о тотальной роботизации, неотделимы друг от друга. В райских садах на крышах небоскрёбов веселится элита, а в угрюмом подземелье влачат своё жалкое существование рабы.

Метрополисом управляет промышленный магнат (Альфред Абель), стремящийся к мировому господству. У него есть сын Фредер (Густав Фрейлих).

Красавица Мария (Бригитта Хельм) самоотверженно проповедует измождённым пролетариям смирение. Девушка убеждает рабочих не бунтовать, мол, настанет день, когда ум (то есть капитал) и руки (то есть рабочие) будут соединены сердцем.

Мария теряет доверие у властей. Правитель Метрополиса поручает безумному изобретателю Ротвангу (Рудольф Кляйн-Рогге) изготовить женщину-робота, двойника Марии, чтобы с её помощью манипулировать массами.

Подстрекаемые роботом, рабочие уничтожают своих мучителей — машины. Разрушение энергоцентрали освобождает огромные запасы воды, грозящие затопить Нижний город. На помощь рабочим и их семьям приходят сын правителя Фредер и настоящая Мария.

В финальной сцене рабочие вместе со своим идейным вождём, мастером (Хайнрих Георг) подходят к магнату. Фредер просит отца протянуть руку мастеру в знак примирения, и Мария освящает этот символический союз Труда и Капитала.

В интервью, данном во время съёмок «Метрополиса», Ланг говорил, что темой его фильма было «развитие техники в грядущие годы. Можно было бы сказать, что это продолжение „Доктора Мабузе“. Если в том фильме делается попытка дать портрет нашей эпохи со всеми её рискованными случайностями, то в новой картине я пытаюсь отразить лихорадочный ритм фантастического прогресса цивилизации. Быть может, в „Метрополисе“ мне удастся сделать больше, чем в „Докторе Мабузе“… доказать то, что так часто оспаривалось, что кино в состоянии обнажить процессы, происходящие в человеческом мозгу. И тогда перед нами раскрывалась бы психологическая сущность происходящего».

Из рекламных материалов УФА следует, что «Метрополис» стоил 7 миллионов немецких марок. В подготовительный период декорации города будущего с его подвесными дорогами и автомашинами с аэродинамическими кузовами были выполнены в миниатюрных размерах и сняты по новому «методу „юфтана“». Но для полной загрузки многочисленных актёров и большого числа участников массовых сцен один из руководителей УФА Эрик Поммер дал указание возвести декорации некоторых секторов «Верхнего города» и «Нижнего города» на территории киностудии в Нойбабельсберге. Всего было израсходовано 620 тысяч метров негатива.

В фильме было занято восемь актёров на главных ролях, 750 актёров — на второстепенных ролях, 25 тысяч статистов, 11 тысяч статисток, 1100 лошадей, 750 детей, 100 африканцев и 25 китайцев. Зарплата актёров составила 1,6 миллиона марок. На изготовление костюмов затрачено 200 тысяч марок, вдвое больше — на изготовление декораций и оплату электроэнергии.

Сергей Эйзенштейн, посетивший в то время студию Ланга в Потсдаме, был потрясён увиденным.

«В те годы кинематограф ещё не был мастеровит в чудесах комбинированной съёмки, — отмечают российские киноведы Н. Соловьёва и В. Шитова. — Но Ланг и не очень скрывает макетность Метрополиса. Фильм даёт другое: особую достоверность образа, встающего как предостерегающее провидение. Дыхание, ритм, структура сверхгорода. Напряжённая обезличенность потока машин; странный мобиль движения над ним, в высоте, на наклонных друг к другу плоскостях; окна уходящего в небеса здания бесчисленны и глядят пусто, слепо; мертвенная искусственность окружающей человека среды — бетон, стекло, клёпаный металл, пресный, словно бы здесь же производимый воздух…»

Ошеломляющее впечатление производят сцены потопа. Подземный город заливает водой, и люди бегут к выходу, стремясь выбраться на поверхность. Сверху над тонущими — бетон, а не небо, с которого может прийти пощада. Ужас охватывает толпу. На этот момент замкнутости обратил внимание Геста Вернер, автор интересного исследования о «Метрополисе»: «Клаустрофобия — страх перед замкнутым пространством — была источником вдохновения для Ланга в его лучших фильмах… В изображении человека, не находящего выхода из запутанного лабиринта города-молоха, сказывается влияние экспрессионистских концепций „замкнутых миров“, на которых нет выхода. Здесь пессимизм Фрица Ланга смыкается с поверхностным оптимизмом Теа фон Гарбоу, обещавшей, что всё закончится благополучно».

Премьера «Метрополиса» состоялась в начале января 1927 года в одном из фешенебельных кинотеатров Берлина «Палас ам Цоо». Прокатная копия имела более четырёх тысяч метров и демонстрировалась в двух сериях в течение трёх с половиной часов.

Публика встретила «Метрополис» прохладно. Ни богатая фантазия режиссёра, ни масштабы постановки не спасли фильм от провала в прокате.

Ланг никогда не соглашался с финалом, который был ему откровенно навязан руководителями УФА. Режиссёр считал концовку «Метрополиса», когда добрые чувства одерживают победу над тоталитарной властью и рабочий протягивает руку «прозревшему» капиталисту, фальшивым. Об этом Ланг говорил в 1959 году: «Я не люблю „Метрополис“. Он фальшив, и выводы в нём фальшивые. Я не принимал этот фильм ещё тогда, когда снимал его». А позже (по свидетельству Питера Богдановича) добавлял: «Главный тезис фильма был сформулирован Теа фон Гарбоу. Но я несу ответственность по меньшей мере на пятьдесят процентов, ибо фильм этот создавал я».