100 великих загадок истории Франции - [188]

Итак, Наполеон воспользовался ее слабостью… Он был сам как в дурмане! Он пал к ее ногам, клялся, что безумно любит – это безумие было единственным его извинением. Он нашел слова, которые дошли до сердца несчастной женщины… и Мария не убежала. Она прочла столько страсти в его глазах, что, тронутая неистовством его любви, простила…

Мария Валевская теперь сама полюбила того, кому была предназначена. Его первый жест – так как он не умел делить – заставить ее порвать с мужем. «Ваша первая мысль, – писала Мария мужу, – упрекнуть за мое поведение, но Вы осудили самого себя. Я всячески старалась Вам открыть глаза, но, увы, Вы были ослеплены тщеславием, как я догадывась, и Вашим патриотизмом: Вы не хотели видеть опасность».

И вот она стала официальной фавориткой императора. В Варшаве это никого не смутило. «Многие вельможи, – свидетельствует современник, – имели, кроме официальных жен, еще и любовниц среди придворных дам и, кроме того, содержали в каком-нибудь своем замке одну или нескольких женщин простого звания. Наполеон казался польской знати даже слишком целомудренным, так как не возил за собой “гарем” в военных походах».

Ему было достаточно Марии, его «польской жены», как ее называли. Он любил ее настолько, насколько позволяло время, – ведь у него на руках была вся Европа. Когда он уезжал в поход во главе своей армии, Наполеон посылал к ней каждый день курьера. Накануне битвы при Эйлау он умолял ее присоединиться к нему в замке Финкельштейн. Она подчинилась, так как с каждым днем все сильнее привязывалась к нему. Она столь глубоко его полюбила, что понимала: вопреки его любви и всем обещаниям он еще не может воссоздать польское царство, это помешало бы его политике, направленной на создание союза с царем Александром.

Возвращаясь в Париж, он умолял ее последовать за ним: «Разве ты можешь лишить меня счастья быть рядом с тобой каждый день? Только ты можешь доставить мне радость, и меня считают самым счастливым на свете».

И она последовала за ним в Париж, как в 1809-м в Вену. В Шенбрунне она его осчастливила сообщением, что ждет от него ребенка.

Никогда еще ему так не хотелось жить! Многие думали, что император женится на Марии. Но император не может взять в жены разведенную женщину. Он искал принцессу. Но что станет с малышом Марии, его незаконнорожденным сыном? Император так ответил на этот вопрос, заданный княгиней Яблоновской:

– Пусть вас не волнует этот брак в политических целях. И не беспокойтесь о малыше, это дитя моей победы при Ваграме, и в один прекрасный день он станет королем Польши.

Однажды, в Сен-Жермен, это было 9 февраля 1810 г., Мария и император проводили вместе ночь любви. Она сама позже описывала эту сцену.

– Какое спокойствие, – вздохнул император, – какой мир здесь. Ночи так целительны. Никакого шума, только ветер в ветвях деревьев.

Наступило утро. Где-то пропел петух. Раздался шум подъезжающей кареты.

– Моя нежная Мария, это ты научила меня видеть и слышать мир.

И он заснул. В это время их доверенное лицо – княгиня Яблоновская, приоткрыв дверь в спальню, позвала Марию:

– Я должна тебе сообщить новость. Ты не скоро увидишь вновь императора, свершилось – у Франции будет новая императрица.

Мария чувствовала, как сильно бьется ее сердце. Она вернулась в спальню. Император спал. Она осторожно разбудила его, посетовав:

– Вы слишком много работаете.

– Нет, работа меня не утомляет. Но вот заботы меня опустошают.

Она прямо спросила:

– Ваши заботы сильнее, чем любовь ко мне?

Но чуть позже она разрыдалась.

– Что с тобою? – спросил император. – Ты отчего-то страдаешь, не желая мне признаться?

Мария ответила сквозь слезы:

– Это от того, что я жду ребенка, и у меня никогда не будет права произнести – мой муж и мой сын.

Император топнул ногой, крича:

– Твой сын! С подобными истериками у тебя будет выкидыш.

Она решилась сказать:

– Новая императрица родит вам богатыря!

Он подошел к ней и долго смотрел ей в глаза.

– Почему ты веришь нелепостям, что тебе рассказывают? Разве ты думаешь следовать всем лицемерным и расчетливым советам? Признай, что тебе указывают, что ты должна у меня потребовать в благоприятный час. Да, да, у тебя есть верные друзья, которые действуют в твоих интересах, а, вернее, в своих. И французы, и поляки, вроде твоих братьев, которые все еще недовольны, им мало того, что я сделал для них благодаря твоим просьбам.

«Эти слова, – рассказывала Мария, – наполнили мои глаза слезами, но, несмотря на это, я его спросила, о каких требованиях он говорит.»

– О тех, что имела мадам Монтеспан, – усмехнулся Наполеон.

Я поклялась, что не понимаю, о чем он говорит, тогда он мне объяснил, что осведомлен о том, что мои сторонники хотят добиться признания нашего сына законным наследником Франции, и чтобы он занял трон после него. Это было столь абсурдно, что я рассмеялась, что ему очень не понравилось. Он еще что-то говорил о Польше, о тщеславии ее жителей. От них можно ожидать чего угодно, а от женщин в особенности. В своих амбициях они превосходят всех себе подобных.

Мария тем более не хотела слышать подобные упреки. Она всегда плохо переносила несправедливость. У нее закружилась голова и она упала без чувств в кресло. Понимая, что он был слишком жесток, Наполеон бросился к ней и стал целовать и ласкать, повторяя: