100 великих узников - [171]

Однако побег не состоялся по нескольким причинам. Во-первых, англичане охраняли своего пленника очень тщательно: все книги, подарки, письма и другие вещи, посылаемые Наполеону, проверялись самим губернатором. Для охраны пленника были выделены два сторожевых корабля, постоянно курсировавшие вблизи Лонгвуда, восемь рот охраны и артиллерийский дивизион, для которого построили две береговые батареи. К тому же местным жителям объявили, что в случае содействия побегу пленника виновных ожидает смертная казнь…

На острове Наполеон продолжал диктовать генералам Г. Гурго, А. Г. Бертрану и Ш. Т. де Монтолону свои "Мемории", в которых с удивительной точностью восстановил подробности многих сражений, назвал не только имена генералов, но и солдат своей гвардии, приводил многочисленные факты из жизни. Надиктовал он и теоретические работы по военному искусству, очерки о походах Юлия Цезаря, Тюррена, Фридриха Великого и даже заметки о творчестве Вергилия, Ж. Расина и Вольтера. Но нигде ни единым словом не упомянул об общении с выдающимся американским изобретателем Р. Фултоном.

Еще в конце XVIII века Р. Фултон предлагал Директории использовать в борьбе против английского флота изобретенные им "ныряющие корабли", которые могли передвигаться под водой на глубине. К письму были приложены схемы и чертежи действующей модели подводного корабля. Специальная комиссия Французской академии наук тщательно изучила предложение Р. Фултона и представила заключение, в котором говорилось: "Машина, безусловно, остроумна, а предлагаемое орудие — невидимо и ужасно".

С Р. Фултоном заключили контракт, и он энергично взялся за работу в Руане — в мастерских братье Перье. В мае 1800 года подводный аппарат, в корпус которого были встроены три иллюминатора, был спущен на воду. "Наутилус" отбуксировали в Париж и пришвартовали недалеко от Дома инвалидов — у гранитных ступеней, спускающихся к Сене. На набережной собралось много народу, и люди с удивлением смотрели, как изобретатель и матросы спустились в "Наутилус", задраили люки, и аппарат исчез под водой.

Испытания "секретного ныряющего корабля французов" прошли настолько успешно, что в Лондоне сильно забеспокоились. Р. Фултон просил у императора предоставить ему кредит в 57 000 франков для строительства "Наутилуса" и 20 боевых мин с гальваническим взрывным устройством. Но Наполеон отнесся к этим изобретениям скептически: исследователи предполагают, потому, может быть, что не придавал значения войне на море, уверенный, что все проблемы можно решить на суше с помощью артиллерии.

Но на острове Наполеон вспомнил о Р. Фултоне, и в его голове родился дерзкий план — бежать из ненавистного плена с помощью подводной лодки. Готовый "Наутилус" предполагалось доставить на палубе быстроходного английского клипера в район острова и спустить подводную лодку на воду; к самому же острову "Наутилус" должен был приблизиться совершенно незаметно — то есть под водой. Правда, заключительную часть пути предстояло пройти под парусом, держа курс к заранее намеченной бухточке — вблизи маршрута обычных прогулок Наполеона. Обычно он гулял в сопровождении английского офицера, державшегося, впрочем, в некотором отдалении. Опытным заговорщикам не составило бы труда без шума обезвредить его, а дальше оставалось только достичь "Наутилуса" и немедленно погрузиться… Но этот дерзкий план не осуществился — 5 мая 1821 года бывший император Франции скончался.

Пьер Жан Беранже

После низвержения Наполеона во Францию вернулись Бурбоны, и в стране была восстановлена королевская власть. За Бурбонами потянулись в свои замки сбежавшие от народного гнева феодалы. Льстецы и просители опять стали толпиться у дверей королевской приемной, в стране свирепствовал политический террор. Если вступление союзных войск в Париж оскорбляло патриотические чувства Беранже, то его негодование при виде поведения некоторых французов было еще сильнее: особенно возмущало поэта то, что эти господа не стеснялись аплодировать конвою, под прикрытием которого по Парижу проводили пленных наполеоновских солдат. Не меньшую боль чувствовал он и при виде общего равнодушия к судьбам Отечества. Все рассчитывали на то, что король примет конституцию и даст нации возможность оправиться от погрома и при этом не потерять результатов победы, добытых революцией. Однако вскоре многие стали сознавать, что обманулись в своих надеждах и ожиданиях. Вместо свободы печати, о которой говорилось в конституции, были учреждены цензура для сочинений объемом меньше 30 печатных листов и суровые штрафы за нарушение весьма растяжимого понятия "благонамеренность". Если в начале Реставрации Беранже лишь ободрял упавших духом соотечественников, то позже стали раздаваться первые оппозиционные песни 35-летнего поэта.

Власть хотела найти в Беранже союзника: поэту предлагали деньги, хорошее место в правительстве, если в своих песнях он будет восхвалять нынешнего короля. На это поэт ответил: "Возвратите нам свободу, сделайте Францию счастливой, и я задаром буду в своих песнях хвалить вас". К этому времени Беранже был уже зрелым, сложившимся человеком с независимым характером, всем обязанным самому себе: литературной известностью, уважением в обществе, твердостью убеждений. Перед его острым и вдумчивым взглядом разыгрывалась борьба за престол и за близость к нему, за власть и вес в высшем обществе — борьба со всеми ее темными происками и предательством. У него было только одно оружие — поэзия, и поэт вмешивается в круговорот событий своими песнями-памфлетами. В целой серии картин ("Капуцины", "Миссионеры", "Приходские певчие", "Белая кокарда", "Простуда" и другие), словно в зеркале, отразилась жизнь развороченной Франции: вначале негодование на непрошеных гостей, дальше — враги в Париже, и Беранже призывает короля Людовика XVIII вместо иностранцев опереться на героическую наполеоновскую армию.